Replay

– Имеешь что-то против того, чтобы укрыться от лишних глаз? – уточняет лукаво, совершая шаг до максимального сближения. Словно по инерции, заставляя меня на автомате пятиться назад, упираясь поясницей в изголовье одного из приткнутых к широкому овальному столу стульев.

– Последние полчаса мечтала об этом, – роняю, не думая, что мои слова, вкупе с действиями, могут звучать столь двусмысленно.

– Похоже, я сумел выработать у тебя безусловный рефлекс, – усмехается в открытую, сокращая дистанцию в одно движение. Фиксируя на подбородке несколько пальцев. Выпуская в тишину громкий выдох, приоткрывая подушечкой большого напряженные губы. – Стоит только приблизиться – увеличивается слюноотделение, – завершает самодовольно, проникая вглубь рта. Позволяю, не утруждая повторять дважды. Может я и осмелилась бы что-то ответить… Если бы имела на это возможность… – Расслабься, – отдаёт хрипотцой, проникая свободной ладонью под слои одежды. Ловко оголяя по плечам до белья. В этом отношении, пожалуй, я достаточно усложнила ему задачу, вновь облачившись в гримерке в брюки. Капитулирует из моего рта, после того как я слегка прикусываю основание его пальца. Закрепляет руку на шее, выдыхая в ушную раковину:

– Ещё раз поступишь подобным образом, и я использую твой ротик по прямому назначению, раз и навсегда отучив болтать без дела, – оставляет влажный след на коже, обдуваемой сбитым дыханием.

– Как же тебе ещё объяснить, что не всегда следует делать именно то, чего хочется. Иногда намного полезнее выработать у себя желание хотеть то, что имеешь…

– Сев… – осекаю тихо, ощущая проникновение его пальцев под пояс нерастёгнутых брюк, обладающих незначительной эластичностью.

– Лучше, – отзывается на своё имя, прокладывая себе дорожку ниже. Вдавливая в поясницу натянувшийся материал. – Ты застряла на стадии отрицания, точно страус, пряча голову в песок при первом упоминании о возможной опасности. А, ведь вытеснение и замещение пройдены тобой практически безболезненно.

– Ты вообще обо мне сейчас? – округляю глаза, забывая о том, что нужно дышать, ощущая движение его пальцев, скользящих под тонкое кружево.

– Не примерив на себя стадии проецирования и рационализации, тебе не достичь желаемой мной сублимации, – рассуждает задумчиво, будто цитируя выдержку из какой-то статьи.

– Я… – выдыхаю нервно смеясь.

– Не способна соответствовать возложенным на тебя ожиданиям, – дополняет нейтрально. – Расслабься, я же просил. Гонца, принесшего из похода хорошие новости, издавна принято было премировать, а не сажать на кол. А ведь, он до последнего не имел понятия, что несёт и чего ожидать по прибытию в искомую точку.

– Ты в конец запутал меня, – вставляю несмело.

– Чего и следовало ожидать, – соглашается размеренно, вводя пальцы глубже. Сравнивая этим жестом моё дыхание со своим, бьющимся о щеки хаотичными рывками. – А если бы ты была более примерной ученицей… – заискивает, прислащивая серьезный тон.

– Ты бы перестал проецировать себя на меня, – вспоминая, всплывающие в памяти азы психологии, выпаливаю первую пришедшую в сознание мысль, кажущеюся вполне адекватной.

– Научилась бы получать удовольствие от процесса, не вмешивая в механику разум и чувства.

Не успеваю осмыслить озвученную им фразу, ощущая глубокий толчок. Отбрасывающий в сторону небольшую пуговицу, не выдержавшую натяжения ткани. Расстегивающий молнию брюк до основания и, очень надеюсь, не вывернувший её зубцы настолько, чтобы она после смогла снова сойтись… Чёрт… Наверное, в этот момент надо думать слегка по-другому? Или же не думать совсем…

Точно волчок, умело раскрученный в руках, в один миг оборачивает от себя спиной. Заставляя прогнуть спину, оперевшись ладонями в гладь стола, пропустив локти по краям от спинки стула. Едва не врезавшись лбом в его изголовье. Каким образом каблуки остались целы, обдав скрипом о покрытие пола, остаётся только гадать.

– Расслабься, – вторит глухо, словно заезженная пластинка. Принося ощущение, будто его голос эхом застрял где-то в висках. Щеки обдаёт жаром от движения его пальцев, массирующих разом внутри и извне. Отяжелелые веки слипаются вместе, ощутимо мешая глазам, болезненно закатывающимся к глубине. Тело, неподвластно голосу разума, начинает двигаться в такт. Требуя большего, чем даёт тот, кто, наверняка, всласть наслаждается производимым эффектом. Манипулирует. Насаживая сознание на очередную иглу. Заставляя тихо молить о получении дозы, способной принести желаемое удовольствие. С каких пор мной по силу управлять так…? Или это просто… смесь из ощущений целого дня, который богат на эмоции?