Репетитор

Н а т а л ь я  С е р г е е в н а. На что?

М е л ь н и к о в. Что с вами можно отдохнуть от ответственности… Черта с два! (Отобрал у нее свой портфель, дотронулся до ее волос — благодарно, но как бы рассеянно…)

И они вышли.

А в 9-м «В» задерживались в этот час после уроков  н е с к о л ь к о  ч е л о в е к. К их сознательности взывала  С в е т а  Д е м и д о в а, комсорг.

Д е м и д о в а. Ребята! Ну давайте же поговорим! Сыромятников, тебя никто не держит, иди! Или сядь и молчи…

С ы р о м я т н и к о в (почему-то с кавказским акцентом). Нэ могу, дорогая! Пэсня остается с чэловэком, пэсня нэ прощается со мной!

По аэродрому, по аэродрому
Лайнер пробежал, как по судьбе…

У  Б а т и щ е в а  и  Р и т ы — свой, от всех обособленный разговор. Похоже, что Костя успешно развлекает ее: она покатывается со смеху.

Ч е р е в и ч к и н а  ест бутерброд. П о т е х и н а  не теряет времени — переписывает с чьей-то тетради. О г а р ы ш е в а  и  Г е н к а  сидят порознь, одинаково хмурые. Сыромятников добросовестно исполняет песню «Проводы любви».

Д е м и д о в а. Ну что, мне больше всех надо? Я не могу одна высосать из пальца весь план работы! Давайте поговорим, ну!

Б а т и щ е в. Записывай, так и быть! Мероприятие первое: все идем к Наденьке Огарышевой… на крестины!

О г а р ы ш е в а (вскочила, смотрит на него с отвращением). Отмочил, да? И доволен?! И никто тебе не обломает рога?! (Замахнулась портфелем, но Костя увернулся; Надя выбежала вон.)

Б а т и щ е в (огорченно). Взбесилась, что ли? Шуток не понимает…

Д е м и д о в а. Те еще шуточки! Человеку и так сегодня досталось — надо было добавить?

Б а т и щ е в. А пусть не лезет со своей откровенностью! Мало ли что у кого за душой — зачем это выкладывать в сочинении? Счастье на отметку… Бред.

Г е н к а. А сам ты что писал?

Б а т и щ е в. Разумеется, не лез в эту тему, не исповедовался. Я тихо-мирно написал три листика — как базаровы ушли от кирсановых, но не дошли до рахметовых…

С ы р о м я т н и к о в. А я, кажись, эпиграф припаял не туда, куда надо. Из этого… из Вознесенского:

Все прогрессы реакционны,
Если рушится человек!

Риточка, это куда надо было припаять?

Р и т а. К твоему лбу, Толик! Закажи татуировочку…

Г е н к а. Да… Получается, что Батищев прав: из-за той темы одни оказались дураками, другие — подонками…

Ч е р е в и ч к и н а. Почему? Чего ты ругаешься?

Д е м и д о в а. Но мы же не для этого собрались, Шестопал! Давайте же поговорим серьезно!

Г е н к а. Сядь, Света. Ты хороший человек, но ты сядь… Я теперь все понял: кто писал искренне, как Надька, — оказался в дураках, над ними можно издеваться… А кто врал, работал по принципу «У-два», тот подонок. Простой расклад.

Р и т а. А что такое «У-два»?

Г е н к а. Первое «У» — угадать, второе «У» — угодить… Когда чужие мысли, аккуратные цитатки, подготовленные дома… Вот Эллочка, я видел, взяла эпиграф из Маркса: «Ваше представление о счастье? — Борьба»… У них общее представление — у Эллочки и у Маркса…

Ч е р е в и ч к и н а. Ну и что? Тебе-то какое дело?

П о т е х и н а (все переписала). Демидова, уходить можно уже?

Д е м и д о в а. А не я веду собрание — вон у Шестопала спрашивай… Ген, ты конкретно можешь что-нибудь предложить?

Г е н к а. Разойтись я предлагаю. Все уже ясно, все счастливы…

С ы р о м я т н и к о в.

Вот и все, что было…
Вот и все, что было, —
Ты, как хочешь, это назови…
Для кого-то просто летная погода,
А ведь это проводы любви!

Д е м и д о в а. Знаете что? Переизбирайте меня! Не хочу я больше! Не хочу, не могу и не буду! (Убегает.)

П о т е х и н а. От этого «счастья» — склока одна. Глупая тема.

Ч е р е в и ч к и н а. Тема ни при чем — это все Шестопал!

Уходят обе.

С ы р о м я т н и к о в (Генке). Как это ты устроился: все пятипалые, а ты — Шестопал? Чего-то лишнее в тебе есть… Может, отломать? И заживешь нормально, а? Ничего такого не будешь брать в голову… Ой, не гляди так, Геночка, страшно очень! Все, все, я свое предложение снимаю… Мама, он меня побьет! (Убегает в грубо наигранном испуге.)