Ремесленники душ

Я не понимая, что происходит, раз за разом, дюйм за дюймом просматривал руки, ноги и голову, но ничего ни одного зеленого волоска не обнаружил. Получается, что девушка умерла от полнейшего иссушения души! В тетради, что дал мне директор было одно упоминание об этом, но скорее, как один из примеров того, что остатки души можно и не обнаружить на теле, если она подверглась принудительному иссушению до смерти и вот сам я такое вижу своими глазами впервые. Скорее для самого себя, я в своем блокноте подписал странницу как «мисс Олсен» и занес туда свои наблюдения оставив пустыми строчки в таблице с параметрами её тела, в отсутствии него нельзя было точно сказать какого роста и веса она была при жизни.

Поскольку первое самое трудное задание я сделал, то глупо было теперь не довести дело до конца, поэтому я взял грязную тряпку рядом с раковиной и убрал следы деятельности своей пищеварительной системы, оставшиеся на полу. Уйти мне опять не дала голова мертвой девушки, почему‑то я решил, что неправильно оставлять её вот так, лежащей по середине комнаты на столе. Собравшись духом я сложил её останки и завязал узлом материю, вернув получившийся сверток назад на полку, с которой её взял сержант.

На душе сразу стало спокойно и с чувством целиком выполненного долга я затушил газовую горелку и пошел назад, стараясь не смотреть по сторонам. Хотя большинство арестантов уже спали, некоторые стояли возле решетки и подзывали подойти к ним. Это было последней каплей на сегодня, и я пулей метнулся наверх.

Разговаривать с полицейскими мне совершенно не хотелось, поэтому я оторвал лист бумаги с блокнота, написал на нем свои мысли и молча протянув его сержанту, пошел к своей скамье, где лежали небольшие остатки еды. После всего что приключилось сегодня, есть не хотелось совершенно, но я заставил себя запихнуть еду внутрь, чтобы были силы на обратный путь.

— Это правда?!

Я не понял, как очутился в воздухе и меня затрясли как собачонку, махая перед глазами моим же листком.

— Дрейк! Дрейк! Отпусти его!

В державшую меня ручищу вцепились несколько полицейских и отняли меня из рук инспектора.

— Блять я говорил этим жирным пидарасам, что дело не чисто! Я говорил им, дайте мне ремесленника! Жирные ублюдки столько времени потеряно зря!

Он бесновался невдалеке, но меня от него отделяли оба сержанта, он ругался и ругался, пытаясь пройти ко мне, хорошо, что ему этого не дали.

— Так Джеймс, — он внезапно стал спокойным и сосредоточенным, словно и не было недавней вспышки гнева, — веди его домой, завтра он будет мне нужен.

— Мне с ним пешком что ли идти? — возмутился сержант, — да только до их квартала топать и топать.

— На деньги, — инспектор тут же вытащил крону и предал её сержанту, — отвезешь его туда, там заночуешь и утром очень ранним утром привезешь его сюда.

— Но меня не пустят в квартал! — снова возмутился тот.

— Слушай Джеймс, ты сержант полиции его императорского величества Вильгельма, — отрезал в ответ инспектор, — если какие‑то холуи не пропускают тебя, напомни им об этом.

— А ты Гарри подготовь ребят с лопатами, завтра им предстоит много копать, — услышал я сзади, когда подталкиваемый рукой сержанта, выходил наружу.

Весь путь мы проделали молча, каждый думал о своем, а у меня после сегодняшнего дня болело и гудело все, что только можно. Хотелось просто упасть и не вставать никогда с кровати, я так устал, что уснул и растолкали меня только возле ворот на территорию колледжа. Я молча вылез из повозки и зашел внутрь, хотелось просто спать, но я нашел в себе силы пойти в душ и постирать вещи, у меня был только этот комплект, и завтра он мне нужен был чистым.

Едва добравшись до кровати, я просто отключился.

— Мистер ван Дир! — голос издалека звал меня и звал, а я отмахивался от него и старался втянуть голову в подушку, чтобы не слышать отвлекающего от сна фактора. К сожалению подушки и одеяла резко не стало и холодный воздух вызвал мурашки на голом теле. Пришлось открыть глаза и посмотреть на того, кто посмел меня будить, мне казалось, что я лег всего час назад.

— Вставайте мистер ван Дир, — мистер Траст выглядел очень недовольным, — за вами пришли и ждут уже час.

— Кто? Зачем? — слабо ответил я попытавшись встать, но тяжесть во всем теле не давала мне сделать это. Мышцы и кости крутило, словно я попал под лошадь.

— Сержант Джеймс, грозится выломать двери и прийти сюда сам, — поджав губы ответил он.

Вспомнив вчерашний день и поняв, что это был не сон, я застонал, но стал вставать, зная сержанта, а еще лучше его инспектора, с них это станется.

— Скажите пусть подождет, умоюсь, поем и выйду через двадцать минут.

— Еду я принес, в том числе и на обед, — отмахнулся привратник, — он сказал, что вам нужно больше есть.