Рейд ценою в жизнь

Слева от дороги громоздился вал из камней, дальше каменистая площадка, за ней крутой обрыв – пропасть высотой метров шесть.

– Занять оборону!.. Дальше нельзя. Будем держаться. Потом попробуем рассредоточится в этих чёртовых скалах.

– Товарищ лейтенант, давайте я останусь, а вы бегите, – предложил Шлыков. – Их задержать-то надо на пару минут… Не уж то, не справлюсь? Потом укроюсь где-нибудь. Догоню вас.

– А можно без самопожертвований? – огрызнулся Шубин. – Извини, Пётр Анисимович, но тебя просто гранатами забросают, а потом и нас в чистом поле положат. Давайте, мужики, все в укрытие – покажем им!

Бойцы залегли между камнями, припали к прицелам – советские автоматы они давно сменили на немецкие, которые сильно перегревались и имели неважную кучность, зато нехватки в боеприпасах не было.

Немцы преследовали группу на двух пикапах – они упёрлись в застрявший грузовик – дальше проехать не могли, пришлось двигаться пешком. Фигурки солдат бежали по дороге, мелькали среди камней. Их было человек пятнадцать – не бог весть какое войско. Других пока не было, но это пока. Немцев подпускали ближе, ловя в прицел ненавистные мундиры. Офицер предусмотрительно держался сзади, покрикивал на подчинённых – вот он приподнялся, зорко уставился вдаль, прищурился на солнце, клонившееся к закату.

Разведчиков ожидали – снайперской винтовки у них, к сожалению, не было. Офицер осмелел, встал в полный рост, что-то крикнул своим – солдаты припустили в полную прыть, уже не прячась. Явно различались серые лица, давно нестираное, лоснящееся обмундирование.

По команде разведчики открыли огонь из всех стволов. Возможности обойти у противника не было, по крайней мере в текущих условиях, без предварительной рекогносцировки. Повсюду громоздились скалы и только ленточка дороги вела наверх.

Кто-то остался лежать в распростёртом виде, о него спотыкались, тоже падали. Огонь уплотнялся. Атакующие ушли с дороги, они укрылись среди камней в канавах. Двое остались лежать, один был ещё жив, пытался ползти, держась за живот – меткий выстрел с горы оборвал его страдания – офицер возмущался, призывал солдат исполнить свой священный долг перед фюрером и рейхом. Они опять пошли дружно встали и бросились наверх.

– Смотри-ка, безропотные! – удивился Шлыков, припадая к прицелу.

– А куда им деваться? – хмыкнул Герасимов. – У мяса не спрашивают – хочет оно в мясорубку или нет.

И снова беглый огонь остановил атаку, но немцы не отступили, они принялись обустраиваться на занятых позициях. Перебежал офицер с Вальтером – он по-прежнему держался в тылу. Неприятель был уже фактически рядом метрах шестидесяти и призрак рукопашный, который очень хотелось избежать, маячил в полный рост. Немцы были злы и отступать не собирались, они высовывались из-за камней, стреляли и снова прятались – их хладнокровию можно было позавидовать. Выдалась минутка и сразу в двух местах из-за камней подтянулся дымок – воевали с удобствами – кто запретит?

– Мужики, сдается мне они сейчас пойдут, не считаясь с потерями! – объявил Глеб. – Добегут немногие и вряд ли их останется больше, чем нас. Все помнят как надо драться?

Ответить ему не успели, а ведь был такой простор для остроумных высказываний…

Немецкий офицер разразился командами – тактика германской армии практически не менялась и она работала. Несколько человек открыли дружный огонь, остальные под их прикрытием покинули свое убежище и бросились наверх. Их расстреливали практически в упор. Но они лезли, не считаясь с потерями, орали что-то злобное. Бросились в атаку и те, кто их прикрывал – ещё несколько неподвижных тел остались на дороге.

Офицер оторвался от скалы, побежал не пригибая головы к соседнему укрытию и запнулся, натолкнувшись грудью на пулю. Смерть командира не остановила солдат – её просто не заметили. Уцелевшие подбежали к баррикаде с решительными лицами.

Шубин послал остатки магазина в противника и вскочил на ноги – столкнулись две ревущие кучки людей. Дальше он действовал на автомате с затуманенным сознанием, что-то кричал, призывал держаться – ведь этих бесов осталось совсем немного. Разведчики пятились злясь – всё таки напор был сильный Шубин ударил прикладом по руке с ножом – взвыл немец, усыпанный оспинами.

А дальше Глеб не помнил… Прекратился, пятился, размахивал прикладом, бил направо и налево, куда-то попадал. Драка вспыхнула – отчаянная – мельтешили конечности, ножи, приклады. Орал как припадочный Вадим Мостовой, разрежая обоим ТТ в атаковавшего его ефрейтора. Коля Савенко, сбросивший со спины рацию, мастерски орудуя лопаткой, перерубил кому-то ключицу.

Дерущихся охватило форменное безумие – бились так, будто на кону была победа в войне. Друбич размахнулся прикладом – немец увернулся, всадил ему нож в живот – красноармеец попятился, вытаращив глаза. Никто такого не ожидал. Немец торжествующе завопил, бросился вперёд, снова ударил ножом, выдернул, ещё раз ударил. Друбич осел на землю.