Рейд ценою в жизнь

– Никуда не сворачивай, Серёга, будем прорываться, глядишь обойдётся.

За деревней тянулась серая скальная гряда – добраться бы до нее… Герасимов поднажал. Мелькали дома за зеленью ягодных кустарников, небольшое сельскохозяйственное предприятие, обнесённое забором. Снова танки, бронетранспортёры – немцы прятали технику подальше от чужих глаз. Для чего она тут накапливалась? Уже видна была околица, вытянутое амбарное строение, дальше дорога убегала в скалы. За небольшим каменным массивом темнел лес.

На выезде из деревни, за амбаром показался пост. Герасимов заскрипел зубами – это было именно то, чего они боялись. Впрочем поздно бояться – делать что-то надо. Ладно хоть шлагбаум не поставили.

У крайней избы стоял трёхтонный грузовик. Во дворе, за оградой из штакетника, сновали чужие мундиры. У обочины бронированный «Кюбельваген» повышенной проходимости для перевозки личного состава, советская полуторка с намалёванном на борту орлом вермахта, несколько мотоциклов. Вооружённых людей был явный переизбыток, хотя тревогу здесь, похоже не объявляли.

Немцы вели себя спокойно, на груди поблёскивали металлические бляхи – полевая жандармерия. Прохаживались субъекты в тёмных мундирах без знаков различия, таких же как у всех кепи и с белыми повязками, за плечами торчали карабины – очевидно самая сознательная часть бывшего советского общества.

– Прорываемся, товарищ лейтенант?

– С ума сошёл, Серёга? Они же нас исполосуют… Глянь, сколько их.

Глеб кусал губы, пост приближался – повернули головы мотоциклисты с бляхами, насторожились полицаи в черном облачении.

Голова работала как счеты в руках виртуозного бухгалтера: трое полицаев; шестеро мотоциклистов; пулемёт в люльке; трое у «Кюбельвагена» – на вид ничем не озабочены, но автоматы наготове, среагировать успеют; грузовик у ограды – там вроде никого; во дворе скопление, но эти не сразу откликнуться, хотя и резину тянуть не будут.

Прорываться нельзя, тогда вся эта рать ударит в спину его пассажиров – в кузове не останется шансов.

– Шлыков!..

– Здесь я, товарищ лейтенант! – стреляный воробей волновался не меньше прочих. – Беда приближается? Наши тут настойчиво интересуются…

– Слушай, это пост, много неприятелей, прорываться нельзя – вас всех в кузове посекут. Их надо уничтожить. Мы остановимся – пусть проверяют. Начинайте по сигналу, сами поймете каким он будет этот сигнал. Здесь полиция, жандармерия. Надо уничтожить их как можно больше, чтобы прорваться.

– Мы всё сделаем, товарищ лейтенант. Не переживайте.

А как тут не переживать?

На дорогу выбрался упитанный жандарм в прорезиненном плаще, поднял жезл.

– Можем сбить его, к чёртовой матери, товарищ лейтенант!

– Серёга, ты слышал о чём мы говорим? Промчимся мимо – нас в спину покрошат. Останови, но двигатель не глуши. По сигналу будь готов рвануть.

– Как скажете, товарищ лейтенант!

Рука водилы соскользнула с баранки, машинально погладила ствол зажатого между колен автомата, скрипнули тормоза.

Подошел жандарм с важным видом:

– Хайль Гитлер! – отсалютовал он.

Шубин согласно кивнул – и вам, дескать, здравствуйте! Рука невольно поползла к нагрудному карману – прикрыть проклятое пятно.

– В чём дело, фельдфебель? – Глеб сунул ему в лицо служебное удостоверение, держал ровно столько, чтобы тот не успел запомнить фото. – Мы спешим… У нас важное дело… Недавно мы попали под обстрел русских диверсантов и, сдается мне, вы их ищете не там где нужно.

– Куда вы направляетесь?

– Говорю же мы, попали под обстрел и были вынуждены сменить направление. До этого следовали в посёлок Беженка, в расположение Айнзац СС команды майора Циммермана.

– Вы сильно отклонились от маршрута, – покачал головой жандарм. – Беженка, это на запад…

– Я не спорю… Фельдфебель, прошу меня простить, но совершенно не имею настроения с вами разбираться. Буду признателен, если нам позволят проехать.

Жандарм колебался – он смерил взглядом водителя – Герасимов успешно вживался в образ, тоже хмурился и с осуждением поглядывал на жандарма. Переминались полицейские, с пропитыми лицами, чувствовали неудобство в присутствии эсэсовского офицера, их бы воля – давно бы пропустили. Подошёл напарник жандарма с такой же бляхой и отличительными знаками юнкер-фельдфебеля, что-то прошептал первому на ухо. Шубин мысленно ругнулся, а он уже понадеялся…

– Сочувствую, господин гауптштурмфюрер… – решился жандарм. – Но мы имеем приказ осматривать весь проходящий через пост автотранспорт. Уверяю вас, это займёт всего несколько минут.

Что-то беспокоило жандарма – он несколько раз поменялся в лице – возможно странный акцент сидящего в кабине эсэсовца.

– Если несколько минут, то чего вы ждёте, фельдфебель? Давно бы осмотрели – там всё равно ничего нет.

– Один момент, господин гауптштурмфюрер, – фельдфебель сухо улыбнулся и направился к кузову.

И снова снизошло спокойствие, совершенно незачем волноваться – обыкновенная штатная ситуация, житейское дело.

– Серёга, не гони… Пусть наши для начала усмирят эту братию. Шлыков, ты здесь? – прошипел Глеб через плечо. – К вам гости, встречайте.