Рейд ценою в жизнь

Больше чужаков в районе вала не было. Снова понеслись как на пожар, метров триста вдоль склона, ещё одна просёлочная дорога, за валом лесистая местность, там в отдалении шёл бой. Шубин был уверен, что не ошибся с координатами – кувырками через вал, дальше, к лесу.

Тыловое охранение застали врасплох – потекли автоматным огнем – пусть поднимают панику, уже неважно. Снова в лес, бежали кучкой – так было удобнее отдавать команды, дружно залегли, рассыпались.

Где-то на лесной дороге ревели моторы, полк Рехтина держался, это поняли по ожесточенной пальбе. Лейтенант напряжённо вслушивался: слева миномётная батарея; справа, на возвышенности, откуда очень удобно вести огонь, несколько пулемётных расчётов.

– Аничкин, бери свое отделение, подойди с тыла к минометной батареи. Уничтожить расчёты, забросать гранатами миномёты. Держаться до нашего прихода, если мы, конечно, раньше не подойдём. Завьялов, бери своих, идёте со мной. Выставить охранение, двигаться без шума.

Взвод разделился, поползли по-пластунски, огибая развесистые кустарники, скопления валежника и бурелома. Возвышенность на опушке немцы подобрали грамотно – разместились на ней со всеми удобствами, работали по секторам.

Глеб прикинул на глаз – секунд пятнадцать, чтобы бегом взобраться на косогор, ещё примерно столько же на ликвидацию автоматчиков, окопавшихся у подножья. Очевидно, часть резерва в бою участия не принимала, ждали своего часа, загорая в пахучем клевере.

Налетели как стая волков – расстреляли в упор растерявшихся немцев. Большинство даже встать не успело, другие метались, валились как подкошенные.

Красноармейцы перепрыгивали через тела, бежали в верх – не такая уж и коломенская верста, автоматы перегрелись, жгли руки, но этого никто не замечал – азарт пьянил.

Пространство между опушкой и полком Рехтина погружалось в чёрный дым с редкими прорехами – чадил подбитый бронетранспортёр с белыми крестами на бортах.

На возвышенности находились четыре пулемётных расчёта с фактически неограниченным запасом боеприпасов. Двое успели подняться, схватились за автоматы. Дюжий детина, с мускулистыми конечностями, поднял пулемёт, попытался развернуть на нападавших. Им не хватило пары секунд, чтобы открыть огонь – пулемётчиков убили в упор. Всё действительно продолжалось не больше пятнадцати секунд – детина шмякнулся к первым, за ним попадали остальные.

– Антомонов, Вожаков, забрать пулемёты! – приказал Шубин: – Все вниз, помогать Аничкину. Завьялов, оставить двоих – пусть наблюдают за обстановкой, в случае опасности – немедленно сообщить.

У него имелись свои громилы – натуральные русские богатыри. Антомонов и Вожаков без всяких усилий уволокли тяжёлые пулемёты с удлинёнными стволами. На левом фланге, где работало первое отделение, гремели взрывы, захлёбывались автоматы. Полторы сотни метров пробежали за считанные секунды.

Аничкину было тяжело, он терял людей. Поставленную задачу его отделение выполнило – забросало гранатами миномётную роту – шесть миномётов, но она имела охрану из десятка пехотинцев. Фактор внезапности сработал, но горстка красноармейцев не могла работать на несколько направлений сразу.

Миномёты валялись в раскуроченном виде, в стороне ящики с минами, пара из которых, была открыта. Из расчётов никто не уцелел – валялись растерзанные тела, многим оторвало конечности. Отделение оказалась на открытом участке и попало под огонь охраны. Немцы прибежали от леса, их было около десятка упал обливаясь кровью сержант Аничкин, погиб ефрейтор Карогуля, рядовые Мошкин, Орефьев, Кравчик – отличные парни.

Бойцы, залегли, взбешённые немцы рвались взять реванш. Подкрепление оказалось кстати – красноармейцы стреляли на бегу, включились пулемёты – Вожаков и Антомонов держали на весу МГ 34 – не было времени отбрасывать сошки и ложиться. Вожаков помогал себе первосортной бранью, с нижней губы стекала слюна. Половина вражеского отделения полегло в первые секунды, остальные пустились наутёк, их расстреляли вслед, без жалости.

На переднем крае шёл бой, что они могли оттуда слышать? Поймут ли, что Шубин справился с поставленной задачей? А как подоспеют – выручать уже будет некого.

В первое мгновение немцы, видимо, не сообразили, что остались без огневой поддержки – продолжали рваться к окопам.

– Все в лес крикнул! – Шубин. – Быстро в лес!.. Уходим, убитых потом заберём.

– Товарищ лейтенант, Котова подстрелили!.. – закричал Серега Герасимов. – Обе ноги перебило. Его тоже потом?

– Раненого с собой… Сделайте волокушу из плащ палатки.

Поредевший взвод покатился в лес осинник был разрежен – не разгуляешься, многие деревья – голый сухостой. Кричал от боли подстреленный Котов – бывший слесарь инструментального цеха из Подмосковья. Пороховая гарь окутала опушку, из дыма вырвался красноармеец Калягин – один из тех, что остались на пригорке, он семенил зигзагами, махал рукой: «Товарищ лейтенант, немцы с позиций валят по наши души. Они уже близко, их много они Душенина застрелили. Уходить надо».