Разрывая стены

Его личное наваждение не оставляло в покое. Проникло сквозь стены, которые он нагородил в душе. Откуда взялась уверенность, что по лицу Аны текут слезы? Что в эти мгновения она плачет… думая — о нем? Глупое, наивное сердце. Наивный, глупый Тван. Докатился до самообмана… в такой неподходящий момент.

Но почему в ярко освещенной комнате, полной народа и их голосов, он видел темный угол, глубокое кресло, хрупкую женщину, свернувшуюся клубком вокруг оранжево-красного пульсирующего сердца?

Его? Ее?

Если потянуться к этой проекции его похоже обезумевшего от тоски мозга, сможет ли Бэй оказаться рядом с Аной? Он уже чувствовал знакомый холод прозрачной волны.

— У нас посланец от Старка. Грек оставил Теням двоих, но сам выбрался невредимым, — Шен склонился к Бэю, призывая его внимание. — И Ким просил передать, что приготовления закончились. Детей и женщин уводить в подвалы уже сейчас?

Карьерный Волк не мог позволить себе слабости. Не сейчас. Слишком важные встречи и переговоры происходили под яркие краски заката. Если Бэй прав, то скоро безжалостная буря накроет Долину, выступая его главным союзником, и поможет завершить то, что обещал Тван смотревшим на него с надеждой и опаской людям и самому себе. Непонятная магия, обманувшая или связавшая его в эти мгновения с Аной, должна отпустить. Не время бездумно бросаться к Тайне и рисковать оказаться на мусорной свалке. Время оплачивать долги.

— Да, детей, женщин. Всех, кто слаб. Готовьте больше светильников. Спать сегодня не придется.

Допускал ли Бэй возможность ошибки? Нет. И не давал воли сомнениям, сколько они ни пытались собраться тенями по мере того, как приближалась полночь, пока в его сторону летели настороженные взгляды. Уставшие за день люди пытались понять, кто находится перед ними — потерявший разум Поцелованный Тенями или Карьерный Волк, которому они привыкли доверять? У них были причины для волнений, потому что, кроме его слов, не было привычных сигналов приближавшейся беды. Период дождей заканчивался, в такое время страшных бурь обычно не случалось. О сильных грозах предупреждало небо, наливаясь «перевернутыми» красками — зеленое и синее наверху, желтое и оранжевое, с голубыми полосами, у земли. Но не в этот раз.

Недовольный шепот людей был унесен первыми порывами ветра. А потом наступила тьма, варево из черных туч закрыло свет лун, и только стрелы молний разрезали темноту и ревели вихри ураганов. Спрятавшиеся в подвалах люди, жались друг к другу и слушали вой, треск, грохот, гром и тяжелые разрывы над головой.

Лондонское метро во время воздушного налета…

Когда через полтора суток жители поселка проложили себе дорогу сквозь завалы и вышли на землю, мир вокруг выглядел, как после ковровой бомбежки. Правда, таким сравнением мог воспользоваться только один из жителей этого мира.

Две недели ушло на то, чтобы жизнь вернулась в привычное русло.

Среди людей Твана почти никто не пострадал, и потери сводились к домам, требовавшим ремонта. В селениях, жителей которых предупредили о приближающейся беде, тоже сносно перенесли тяжелую бурю. Зато среди врагов Волка погибли многие, а те, кому посчастливилось пережить буйство стихии, отправлялись искать счастья в других частях Долины.

Так что буря сделала всю грязную работу, и Карьер подчинился воле Волка и его людей, освобождая Кобейна от долга. Теперь он был готов отправляться в путь.

Осталось только снять с руки брачную метку.

9. Ана, Бэй

— Девчонка из Ущелья! — услышала Ана сквозь густую пелену забытья, из которого не хотелось возвращаться. Все было больно. Слышать голоса, ловить сквозь прикрытые глаза слишком яркий свет, почувствовать спиной мягкое покрывало чужой кровати.

Зачем просыпаться, если Тван — чей-то муж! Но тот ли это Тван?

Узнать, что, ТОТ, станет колющим ударом в сердце с одной стороны, узнать, что это совсем чужой человек, тоже ударом — но с другой. В любом случае будет больно.

— Медом карским у нас здесь что-ли намазано? — посмеивался тот же мужской голос. — Зачем она пожаловала?

— Со старостой хотела поговорить. Про Кима спрашивала. А как про Волка услышала, так в обморок и свалилась.

— Не для слабых лэд наш Карьерный, — засмеялся мужчина. — Ну где там знахарка? Что мне с этой Тенями не Поцелованной делать?

Кто-то весело смеялся за ее счет. Пора было очнуться. Ана тихо вздохнула и открыла глаза. Свет был не таким ярким, как показалось сначала, она лежала на кровати в чужом доме, и недалеко от нее стояли двое мужчин. Один из них встречал гостью на окраине поселка, лицо второго казалось смутно знакомым, может, с той ночи, когда Ана оказалась в Карьере?

— Смотри, Шен, она сама в себя пришла, — обрадовался охранник.

Дверь с улицы открылась, пропуская внутрь знахарку.

— Не нужно, — проговорила Ана в сторону вошедшей. — Я бы с Синдой поговорила.

— У которой ты девчонкой жила? — уточнил Шен и замолчал на минуту, принимая решение. — А что, поговори. Думаю, зла от этого не будет.

…

— В ту же ночь, что тебя в Карьере видели, и его нашли.

Колющий удар был нанесен справа или слева?