Разрывая стены

Вернувшись после встречи с Роксой, Кобейн позвал к себе Гаяна. Бывший уличный борец без особых разочарований снял с себя ответственность за тех, кого привел с собой в Карьер. Ему вполне хватало куска власти, выделенной Волком, и синяков, которые он вместе с Таном раздавал молодым ребятам в процессе обучения приемам вольной борьбы.

— Тван? — Гаян выкатился из — за соседнего дома. Он был настолько коренаст, невысок и, к тому же, лыс, что напоминал бильярдный шар. Но кулаки у этого шарика были тяжелыми.

Кобейн дернулся в ответ на приветствие и усмехнулся сам над собой. Нужно же было выбрать себе такое прозвище, чтобы потом каждый раз дергаться, его услышав?

«Тван»! Если звали мужским голосом, то Бэй — напрягался, как от ругательства, если мягким, женским — то стучалось в душе в высокую стенку невидимого каньона сероглазое воспоминание. Так что и не поймешь больше, кого наказал — ее, чтобы хоть одной ночи сна лишилась, или себя, не способного забыть Тайну.

Гаян застыл перед Кобейном.

— Крыса нужна, — без приветствия начал Бэй. — Убедительная и достоверная.

— Кого сдавать будем? — сразу ухватил суть разговора Гаян.

— Меня. На меньшее Старка не вытащим.

Попросив два дня на изготовление обманки, Рокса дала столько же времени Кобейну придумать, как достать из Ущелья коварный шерл. Он и сам не хотел больше тянуть с этим, пока камень не вытянул все силы из Тары. Даже днем ее глаза блестели, будто она наглоталась жемчужных желаний. Звезда сыпала на все стороны резкими замечаниями. Ее движения казались резаными и угловатыми. Зато по- ночам тело Тары наливалось ртутью, жесты становилось вязкими, и женщина танцевала беспрерывный танец соблазнения. Зрачки ее глаз расширялись, превращаясь в бездонные колодцы. Бэй отворачивался от призывных, похотливых взглядов за ужином и уходил ночевать к Шену.

Он давно понял, что для того, чтобы достать шерл из-под носа Теней, которые днем и ночью висели недалеко от входа в Гадюку, понадобится жертва, и выбрал на эту роль Старка. Несколько дней назад тот спалил еще одно поселение на краю Ущелья и до сих пор не заявился к Волку только потому, что сильно проигрывал в численности людей.

Пользуясь ранними часами, когда Таре было легче, и она могла думать без черного тумана, все больше заполнявшего ее сознание, Бэй со Звездой изготовили амулет для перемещения, настроенный на место рядом с шерлом. Потом Кобейн совершал скольжение за скольжением, к кусту маури, который рисовала ему в воображении Тара, до тех пор, пока не зарядил пустышку графита, способную перенести Искателя в нужный момент к самому шерлу.

— Опасно, Тван. Давай иначе, — просила Тара.

Но Бэй был непреклонен.

— Другого варианта нет, и откладывать встречу с темным камнем мы больше не будем.

— Я позову Хромого и Шена, и втроем…

— Хромой отказался даже смотреть на шерл. Он предлагал собрать совет и плести всем вместе обманки, чтобы отгородить часть Ущелья, где лежит камень.

— Когда успел? — Звезда была недовольна, попыталась отговорить Кобейна от сумасшедшего плана, но быстро сдалась.

План был прост в исполнении, но с непредсказуемым результатом. Тван становился приманкой и для Старка, и для Теней. И пока он будет пытаться выжить, Тара по сигналу должна перенестись к мауре и успеть накинуть на шерл обманку Роксы до того, как камень лишит ее воли.

— Если быть мне Поцелованным в третий раз, то заберу с собой в компанию Старка, — шутил Бэй, — тогда считай, что долги перед тобой и деревней я выплатил.

Звезда схватила его за руку.

— Я с тебя оплаты долгов никогда не требовала.

— Этого не нужно. Я плачу их по своему желанию.

* * *

Обманка выглядела, как оправа для кулона, которая должна была принять форму шерла, едва коснувшись камня…

— Откуда? — спросила Тара, увидев обманку, и сразу потянулась к ней руками.

С легким стоном прикрыла глаза, когда Бэй повесил ей на шею цепочку, прошептав почти на ухо:

— Завтра. Мне нужно еще много чего подготовить.

В том числе сделать распоряжения на случай, если он не вернется из Ущелья или превратится в огурец.

Но ангел — хранитель сидел на плече Бэя или Шляпник еще не устал развлекаться плетением узлов из его судьбы, потому что бредовый план сработал.

Роль предателя исполнил Тан. У известного на два королевства борца имелась веская причина затаить обиду на Волка за бесславное поражение, ставшее достоянием всего Карьера. Старк знал, что люди Твана время от времени обучают новых старателей в Ущелье. Так что сообщение, которое Тан за вознаграждение передал людям Грека, что Волк вместе с ним и Гаяном будет находиться недалеко от Рукава, казалось правдоподобным и не вызывало подозрений.

Стоило Старку появиться с группой своих людей, Гаян набросился на Волка, заламывая ему руки за спину, а Тан для достоверности приложил к челюсти Бэя кулак. Вдвоем они связали Твану руки и бросили его под ноги довольному Старку, отходя в сторону и почесывая синяки от ударов сопротивлявшегося Кобейна.