Разрывая стены

Длинные локоны Мирна разлетелись от резкого движения головой, открывая на мгновение темное, размером с фасолину пятнышко у правого виска. Ана вскочила со своего места, подлетела к растерявшемуся от ее нападения другу и, отбросив назад его волосы, открыла метку, которая вблизи оказалась кругами в кругах, напоминая спиленный ствол дерева.

Мирн замер, пристально глядя Ане прямо в глаза. Взяв ее руки в свои, он отвел их от своей головы, сложил ее ладони вместе и отпустил, аккуратно оттолкнув от себя.

— Это то, что я думаю? — выдохнула Ана.

— Откуда мне знать, что ты думаешь? — криво усмехнулся Мирн. — Ты же у нас — официально признанная Тайна.

— Не дури. Тебе запечатали дар? — Ана безжалостно требовала ответа, снова вцепившись в руки друга.

Молчание и кривая усмешка на лице Морана были красноречивее слов.

— Почему ты ничего не сообщил мне?

— Зачем? Было кому рассказать тебе.

— Как это случилось?!

Мирн высвободился из ее захвата и привычно развалился на стуле. У бастарда Аларика получалось растечься даже на самом неудобном и не предназначенном для такого неуважительного обращения предмете мебели. Ухмылка на лице друга стала язвительной, сверкнули прищуренные глаза.

— Ну же, Лягушонок, разве тебе интересно слушать о том, как медведя скрутили жесткими веревками и выжгли на его шкуре клеймо? Как он пытался вырваться и скулил, словно побитая собака? Что клейма обездаренного на спине оказалось недостаточно, и к нему добавили эту аккуратную метку на морде?

— Мне жаль, — прошептала Ана, глотая слезы. Прикрыв рот рукой, она отвернулась, не желая оскорбить друга, душившей ее жалостью.

Мирн быстро взял себя в руки, и плохо сдерживаемая злость исчезла из его глаз и голоса. Поднявшись, он привлек Ану к себе, и обнял, успокаивая.

— Я не знала. Ничего не знала, — сбивчиво говорила она. — Не могла понять, почему ты исчез из Закатного. Думала, что это все из-за Ока, — говорила и оплакивала в душе посаженного на цепь Балу, а заодно и собственную метку, поставленную на пять лет, разрушенную навсегда троицу Искателей Большого приключения. Несправедливость, с которой судьба обошлась с горячо любимым ею человеком… Похоже, испугавшемся за Ану, потому что он неуклюже похлопал ее по спине, привлекая к себе внимание и выуживая из глубин печали.

— Ну вот какая ты принцесса? Лягушонок, как была, так и осталась. Прекращай, и не вздумай болото разводить, а то я плавать не умею.

— Умеешь, все ты умеешь. И я иногда бываю принцессой, — оправдывалась Ана, отстраняясь от широкого плеча, и вытирая со щек так и не пролившиеся слезы — на всякий случай, вдруг не заметила и уронила несколько слезинок?

— Зачем? Разве нельзя было иначе? Как нас, на пять лет? — спросила она, отходя к своему стулу и присаживаясь. — Или это из-за выгорания дара?

— Ну вот, наконец-то ты начинаешь соображать. Все было сделано для блага. Исключительно для моего же блага.

Когда Мирн начинал говорить вот так — с искрами в глазах, то ли веселья, то ли скрываемой за ними боли, становилось трудно определить, сарказм плескался в его словах или искренняя усмешка.

— Я же тебе рассказывал, зачем запечатывают дар у Скользящих между мирами? После того, что с нами случилось на Земле, никто не собирался туда соваться пару лет. За это время мой дар все равно бы выгорел. Должность мне в Закатной определили, связанную с путешествиями, а значит я мог оказаться слишком близко к местам соприкосновения миров, к временным швам. Что, если бы меня утянуло непроизвольно? Я слишком ценный кадр, чтобы потерять меня в междумирьи. Так что не горюй! Пусть не сразу, решив, что с меня хватит отцовской заботы и поменяв королевство, я все осознал, оценил, принял. Скользить не могу. Но из меня получился хороший наездник. А с камнями — проводниками и бездари могут перемещаться. Так что все хорошо. Расскажи лучше о себе, Избранница Наследника.

Но Ана не могла перевести разговор на другую тему, у нее в голове крутилось слишком много вопросов, а в душе собиралась злость. Не только на Короля, но на Ларса, который все знал и ничего не сделал, чтобы защитить своего брата, да к тому же — ничего не рассказал ей о произошедшем. А еще — на саму себя. Подозревая, что отсутствие Мирна связано с какой-то серьезной причиной, она не стала ничего выяснять. В неведении было удобнее хранить душевное спокойствие.

— После всех лет, что ты провел рядом с Наследником, после того, как помог ему дойти до Последнего круга Отбора и совершил для него чудо, обнаружив Око, с тобой так некрасиво поступили… И ни Ларс, ни я ничего не сделали, чтобы не допустить этого.

— Э-эй, ты куда собралась в своих рассуждениях, Лягушонок? Все делалось во благо королевства. Я был расходным материалом с рождения. Мой папаша еще хорошо со мной обошелся, организовав теплое место рядом с наследным братом. Ларс? А что он должен был сделать? Что я бы сделал на его месте? То же самое! Промолчал бы и принял волевое решение отца, потому что каким бы жестоким оно ни казалось, оно являлось единственно верным.