Разрывая стены

После праведного гнева лэды Ана вспомнила, что знать утреннего королевства осветляет коней с помощью изысканных попон или дорогих красителей. Настоящий белый жеребец был только у Кайры, и его красные глаза, вызывали у Аны не меньший страх, чем синие дыры без век — глаза Карьерных Теней. Программа увеселительных мероприятий давала возможность продемонстрировать богатство по-рассветному, то есть — с помощью окраса лошади. Если не конная прогулка в перерывах между дождем, то участников ждал пикник под защитным куполом в живописном месте, до которого нужно было добираться верхом. Посещения пастбищ ланских овец, знаменитых тонкой шерстью, питомника декоративных птиц, или зеленого сердца Арханы, — где гостям предлагалось осмотреть фермы шелкопряда и кошенили, начинались от арки для перемещений, так и стоявшей на высоком холме, в стороне от дворца. К ней вполне можно было добраться пешком — всего-то двадцать минут быстрого шага или пару мелких скольжений, но такие способы передвижений непременно привели бы к ненужным пересудам.

В первый день Ана отказалась от прогулки, сославшись на головную боль. Лэда Аксела поддержала ее историю громкими советами по поводу нюхательных солей, подушек с листками фиалки и порошком из розового кварца и удалилась собирать полезные слухи из уст рассветных дам.

Как только шумная кавалькада покинула дворец, Ана вышла в сад.

В нем не было кричащего великолепия парка Закатного дворца с множеством искусственных прудов и водопадов, аллей с яркими цветами и клеток с певчими птицами. Не было сдержанной красоты пропитанного другим миром сада в имении Мелины. Дворцовый парк Рассветного дворца напоминал творения Кристофа Ллойда — геометрические линии аккуратно подстриженных кустов служили оправой для полян разноцветных трав, казавшихся беспорядочными, словно садовник-ветер, накидал в землю семян со всей Долины.

Смесь строгого и легкомысленного…

Не то, чтобы Ана увлекалась парковым дизайном, но во время долгих недель ожидания последнего перехода, она смотрела альбомы на эту тему, готовясь вернуться в дом прабабушки Ларса.

— Позволите? — голос Трева вывел Ану из воспоминаний.

Начальник охраны подошел к ней поближе. Мужчина, спасший Избраннице жизнь, был среднего возраста, высок, с открытым лицом и внимательными глазами, смотревшими из-под густых бровей.

— Позволите? — повторил он со следами легкого смущения на лице. — У моих родителей большая ферма по разведению лошадей. И дед этим занимался, и прадед. Хотя дар заклинателей в нашей семье передается по- женской линии, но и мы, мужчины, чувствуем ауру животного. Я знаю, у вас были лучшие учителя, но все-таки хотел предложить попробовать вместе, ну… — смущение, такое неподходящее облику Начальника охраны, заливало его лицо румянцем: — Предложить с конем вашим наладить отношения.

Ана прикусила губу, чтобы сдержать улыбку, слишком забавным казался в этот момент обычно невозмутимый королевский офицер, и согласилась. Протянутую руку помощи не бьют, особенно, если она исходит от человека, заслужившего доверие.

Через полчаса Избранница стояла рядом с конем шоколадной масти. У него на боках были светлые разводы, как если бы в кружку темного какао плеснули немного молока.

В Долине животным часто давали имена камней, и этот жеребец не был исключением. На королевской конюшне Опал славился самым спокойным нравом после престарелой кобылы, на которой Ану учили ездить верхом. Медлительная и полуслепая Танка не подходила для визита к Рассветным. К тому же, кобыла могла просто не пережить дорогу и двойной переход, потому для Избранницы взяли Опала. Но до сих Ана побывала в седле лишь в объятиях Наследника.

— Опал вырос на королевских конюшнях и ничего плохого в своей жизни не видел. Спокойный конь, без страхов, запрятанных в ауре, без теней в голове, — мягко говорил Трев, придерживая жеребца за удила.

— Почему же он на меня так смотрит? — Ана стояла рядом с Начальником охраны и боролась с желанием сделать шаг назад при каждом легком движении животного.

— Как, лэда? — в голосе Трева пряталась улыбка, как и в глубоко посаженных глазах с гусиными лапками морщинок.

— Настороженно…

— А как вы на него смотрите?

— Настороженно, — ответила Ана и услышала мягкий мужской смех.

— Вот вам и ответ. Он улавливает ваше настроение и повторяет его. Слова не имеют значения для коня, только чувства людей, находящихся рядом. Он вдыхает ваш страх, смотрите, как раздувает ноздри. Слышит напряжение в голосе — его уши тоже напряжены. Старается уловить ваши движения.

Все учителя верховой езды неоднократно говорили Избраннице об этом — не стоит бояться лошади. Советовали задобрить животное ласковым словом, кусочком хлеба или яблока. Ана старалась, но не могла справиться со страхом, который все равно вылезал из дальних уголков души, нашептывая о непредсказуемости зверя.

Может, дело было в спокойном голосе Трева, или в том, что после происшествия на празднике, Ана испытывала к мужчине безграничное доверие, но услышанные ранее слова звучали из его уст иначе.