Разрывая стены

Помимо яркой внешности и одежды, у Аны было много причин обратить на девочку внимание. Около нее вертелся серо-коричневый зверек, привязанный за шею длинной веревкой. Выглядел он при этом довольным и даже более откормленным, чем хозяйка. Осмотрев вытянутую морду, небольшие уши, длинные ноги и куцый хвост, Ана решила, что перед ней долинный енот или мангуст.

В противоположность задорной белозубой улыбке, синие глаза девочки казались равнодушными и смотрели «невпопад», вызывая предположение, что девочка слепа. Или очень талантливо слепоту разыгрывает. Камни и карты на цветастой юбке говорили, что она гадалка и ясновидящая. А еще голубоглазая хозяйка мангуста была наводчицей для мальчишек, мелькавших среди людей на рынке.

Ана застыла у прилавка с тканями так, чтобы следить за большой площадью, и минут через пятнадцать пристального изучения отрезов, нашла хозяина шустрых детей — круглолицего и коротконого мужичка, сидевшего у бочки с сидром.

«Работали» ребята приезжих и делали это очень аккуратно. Ана уловила пару сигналов связи между девочкой и одним из мальчишек. Значит, гадалка зрячая? Но как правдоподобно играет свою роль!

Мирн еще ждал в очереди, чтобы осчастливить народ своими стихами, и Ана как бы невзначай спросила у продавца тканей о юной гадалке.

— Так это Кимико, — добрая душа, — прозвучал ответ, — если хочешь узнать, что с тобой будет или удачу к себе приговорить, — к ней иди. Не обманет.

— Она, похоже, слепая?

— Как сова на солнце. Едва силуэты различает. Но в будущее заглядывать это ей не мешает, — заверил продавец.

И Ана направилась на необычное свидание с детством, в котором она хоть и не сидела гадалкой на площадях, но ей была известна схема работы ребят и скользящий взгляд хозяина, успевавшего заметить все, что требовалось.

— Присаживайся, молодая и красивая, — услышала она снизу бойкий голос, и огромные синие глаза, не мигая, уставились на нее. Пушистые ресницы девчонки загибались вверх, на носу и щеках плясали веснушки. А длинные волосы оказались не черными, а темно-коричневыми, солнечные лучи разжигали в них пламя.

— Бери камень, какой понравится, потри в ладонях, потом мне отдашь. Я тебе и расскажу, чего ждать.

Ана присела рядом с девочкой, с улыбкой наблюдая, как та поджимает губы, пытаясь казаться то ли старше, то ли серьезнее, а сама прислушивается к углу, откуда доносится баллада о верных птицах. Вполне даже неплохая. Мирн был следующим, отметила Ана.

Взяв в руки розовый, размером с перепелиное яйцо агат, она погрела его в руках и положила в раскрытую ладонь гадалки.

Девочка повертела камень в руках, поднесла к носу, понюхала. Нахмурилась, бросая взгляды мимо Аны. Даже к уху подняла, прислушиваясь… Покачала головой:

— Не получается. Возьми еще один.

Все повторилось с той лишь разницей, что хмурилась девочка еще больше и сильнее поджимала губы. Обиженно!

— Карту возьми из колоды. Любую..

Становилось все забавнее наблюдать за живой мимикой девочки.

Вот она приняла из рук Аны карту, вдруг вся всколыхнулась, замерла, прислушиваясь, бледное лицо залилось краской так, что не стало видно веснушек, и Кимико повернулась к камню поэтов.

На него как раз взобрался Мирн. Появление долинного Сирано было встречено парой хлопков и радостных голосов. И хоть Ана смотрела на друга, но успела заметить, что гадалка рядом с ней расцвела счастливой улыбкой.

— Жених мой выступать сейчас будет, — мечтательно и в тоже время так уверенно произнесла девочка, что Ана подавилась воздухом, нервно кашлянув:

— Кто?

— Жених, — повторила девочка.

— Носатый?

Улыбка Кимико растянулась от уха до уха.

— Никакой он не носатый. А очень даже интересный. И сильный. А нос — обманка. Потому что он стесняется под своим настоящим именем выступать. Да и нельзя ему. Положение не позволяет.

Глаза у Аны стали, кажется, как у лягушки Пипы из детской книжки. До Избранницы даже смысл звучавших стихов не доходил, она только отметила, что обманка слегка меняет голос Мирна.

— Самородок, — добавила девчонка, мечтательно закатывая глаза и слушая речь поэта, словно музыку. — Мать его была из простых. Руку мне дай свою, левую.

Ана хватала ртом воздух, как рыба на берегу, но протянула ясновидящей ладонь. Тонкие пальчики щекотно пробежали по линиям, по подушечкам пальцев.

Девчонка успевала и нахмуриться, исследуя судьбу своей клиентки, и блаженно улыбнуться, прислушиваясь к стихам.

Раздались редкие хлопки, Мирн закончил первое произведение и перешел ко второму. Сирано не только знали в городе, у него даже были поклонники, требовавшие любимые стихи.

— На этом углу сам Вергилис начинал! — сообщила девочка.

Имя показалось Ане знакомым, кажется, его упоминали Мирн и Кайра год назад.

— И мой таким же великим станет. Вот научиться получше деклавировать.

Ана выдернула руку из маленьких ладоней, чтобы поправить платок. На самом деле она едва сдерживала смех и закрывалась от девочки тканью, хоть гадалка и была незрячей.

— Он всегда о несчастной любви рассказывает. Модно это. Зато нас с ним большое счастье ждет.