Разрывая стены

Нанесение незаконной метки наказывалось в Долине немедленно и без разбирательств, как едва не случилось с самим Кобейном, но речь шла о судьбе Избранницы Наследника короны, так что дело слушали с иным размахом, и зрителей собралось побольше, чем три десятка крыс в сырой яме. И девочка, которую Бэй искал уже несколько недель, сидела на балконе подсудимых рядом с Аной — этой серийной убийцей с иглами для татуировки в руках!

Жара или жаркие эмоции не давали мыслить здраво, но понадобилось время, чтобы понять, что незаконные татуировки на спине Кимико рисовала не Тайна, а какой-то давно уже сгоревший на костре ведьмак. Ана оказалась на балконе рядом с Кимико не соучастницей преступления, а как официальный попечитель девочки. И по- тванским законам Долины она имела ПРАВО принять наказание вместо несовершеннолетней воспитанницы. Значит, если суд примет обычное в таких случаях решение о казни, опекунша могла по- желанию лишиться головы!

И как бы Бэю самому ни хотелось сжать ладонями шею Аны, он не мог представить зависший над ней топор и застыл, не ведая, что делать. Что вообще он может сделать? И где этот Цепной Пес? Почему проплыл белым облаком и сел рядом с Королевой — матерью вместо того, чтобы пробивать железной головой путь на свободу для своей невесты?

Стоило Наследнику Закатного королевства занять свое место, Кайра обронила:

— Пора, — и сняла с головы капюшон. — Мирн, Бэй.

Кобейн ничего не слышал, потому что Ана смотрела на него.

Сначала она задержалась на Кайре изучающим и очень женским взглядом, расцвела летним лугом, увидев Мирна, но потом стала смотреть только на него, и руки Бэя отказывались тянуться к капюшону. Сколько раз он думал об этом, по-разному представляя себе, как Ана увидит его в Долине, но сейчас медлил. Так что Кайре пришлось отдавать приказ:

— Снимай капюшон, Бэй.

Снял.

А сам прилип взглядом к лицу Аны, стараясь разобрать ее эмоции. У Кобейна хорошо получалось угадывать их на лице Рассветной, когда для всего мира принцесса выглядела невозмутимой. Но он не мог читать лицо Тайны!

Даже не дрогнула. Не побелела. Не отвела взгляда. Наоборот, уставилась. Смотрела и смотрела, а Бэй — вместо того, чтобы отвернуться от нее, безразличной, затаил дыхание и мечтал оказаться рядом и считать зеленые крапинки в серых глазах. Домечтался! Скривив улыбку презрения, Ана отвернулась к своему жениху, спокойно слушавшему слова обвинения.

Бэй до боли сжал кулаки. Он бы ударил изо всех сил по невысоким перилам, но зачем привлекать к себе внимание и выдавать, что его ранит равнодушие Тайны!

В себя Кобейна привело слово «шерл», прозвучавшее в зале, и оказалось, что сидевшая рядом с Аной Кимико не единственная шутка судьбы — сумасшедшего Шляпника! Ведьмин камень, который Бэй вынес из Ущелья, привел в Закатный дворец Теней, и они едва не лишили жизни Наследника, а теперь черный шерл очернял сидевшую перед судьями Ану безобразными подозрениями.

Какой аромат у чувства вины? У него не было запаха. Оно было тяжелым молотом, крошившим застывший воздух на мелкие осколки, оглушая Кобейна, пока он смотрел, как со своего места поднялся Наследник, пока напряженно слушал его рассказ о происшествии в башне Совета. О том, как Избранница бросилась в комнату, полную Теней, спасая своего жениха.

Сумасшедшая!

И чудом спаслась вместе с ним.

Какая САМООТВЕРЖЕННАЯ ЛЮБОВЬ!

Не воздух вдыхал Бэй в этом зале, а битое стекло, набивавшееся ему через горло в грудь, чтобы резать сердце. И как же больно стало!

От всего!

Что переживал за Тайну, дуру сероглазую, рисковавшую собой!

Что она так сильно любила другого.

Где та ненависть, которую Бэй испытывал к ней? С запахом олеандра?

— Бэй, — Кайра наклонилась к своему рабу, — у тебя на лице слишком много эмоций, какие проблемы между тобой и Наследником?

— Он мне руку сломал, со смещением. И нос, — выдохнул Кобейн, пока Рассветная не начала задавать умно поставленные вопросы.

Такой ответ ее пока удовлетворил. А Кобейн наконец оторвал взгляд от Аны и отвернулся к галерке, чтобы восстановить дыхание и привыкнуть к боли в сердце. Растопить адреналином битое стекло в груди. Он смотрел в полный людей зал, как в пустоту, пока не различил знакомую фигуру. Пусть и скрытую плащом. Но Бэй был уверен, что на этом заседании не обошлось без загадочного Рока, старавшегося остаться незамеченным. Тело не лжет. А у Карьерного Будды были узнаваемые позы и жесты.

* * *

— Почему вместо страха за свою жизнь, ее полоскало, как тряпочку в глубоком тазу ревности?

Полоскало и выжимало:

— Кайра?!

Полоскало и выжимало:

— Бэй?!

Выкручивало, вместе с внутренностями:

— Вместе?!

Нет, сначала Ана превратилась в каменное изваяние от счастья. (Оказывается, счастье бывает с парализующим эффектом. По- крайней мере, у нее).