Раубриттер

оврагам ездить, но не сидеть же с женой дома. Велел

Максимилиану и Увальню седлать коней.

Денек отличный был, он не спешил никуда, ехали, лошадей не

гнали. Проезжая мимо Солдатского поля, посмотрели, как солдаты

убирают свой жидкий урожай. Рожь и вправду у них была убога. Не

в пример той густой и крепкой ржи, что собирали его мужики под

руководством ушлого в этом деле Ёгана. Кавалер остановился, поздоровался с солдатами, поговорили про урожай и про то, что

хорошо, что сходил к горцам, а то при таком урожае солдатам зиму

было бы не пережить. Поболтали с сержантами и поехали дальше, к хижине монаха.

А у хижины было все так же. Дверь на замке, никого нет. Они на

кладбище сходили, а там ничего не изменилось. Только самая

свежая и маленькая могила стала зарастать и походить на старые.

Даже следов свежих нигде не видать было. Тихо и дико было

вокруг, словно не было тут никогда людей.

Они поднялись на пологий и длинный холм, что был недалеко от

хижины. Огляделись.

— Солдаты сюда еще не добрались, — сказал кавалер, рассматривая

роскошные орешники вокруг. — А не то пустили бы орех на дома

или на обжиг кирпича.

— Там что, дорога, кажется? — Сказал Максимилиан, показывая

дальше на запад.

— Кажется.

— Там еще ваша земля?

— Точно не знаю, но давай-ка проедемся туда, я там еще не бывал, хочу посмотреть.

И они поехали дальше на запад, и так, объезжая заросли разного

кустарника и разной глубины овраги, по холмам доехали до

дороги.

Жарко было, лошади уже хотели пить, а Увалень, скорее всего и

есть, время-то шло к обеду, но Волков почему-то не остановился, хоть и понимал, что заехал уже на чужую землю. А на дороге

увидали следы от копыт, следы свежие, еще ветром не

засыпанные. То были подковы крестьянского меринка.

— Поехали, посмотрим, кто тут ездит в этой глуши, кроме нас, -

сказал кавалер, и они поехали по дороге на север.

Глава 30

Дорога быстро привела их на хутор из трех домов. Все дома были

крепкие, хорошие, а один из них был с большим двором и кузней.

Телега как раз заехала в этот двор.

И сразу их заметили мальчишки, заголосили что-то, и тут же из

кузницы вышел им на встречу мужик в переднике из кожи и шапке.

Сам он был худ, но крепок, и еще, кажется, немало удивлен.

Он поклонился Волкову.

Волков слез с коня и уселся на изрубленную, старую колоду для

рубки дров:

— Я Эшбахт. Можно присесть у тебя?

— А я Ганс Волинг, кузнец местный. Сидите, господин, сейчас же

велю ваших коней напоить. — Он повернулся и крикнул одному из

мальчишек. — Эй, Карл, Людвиг, напоите коней добрых господ.

— Вот как, значит, это уже земля барона фон Деница? — Спросил

кавалер, ставя меч рядом и разминая ногу.

— Истинно, господин. — Кивал кузнец. — В пять верст отсюда на юг

будет село Баль, а если поехать на закат, так там будет замок

Дениц.

— И далеко до замка? — Спросил кавалер.

— Нет, на телеге два часа езды, а верхом так и часа не будет, если

напрямик.

— А ты разбираешься в часах? — Удивился Волков.

— А как же, — отвечал кузнец явно гордый, что заезжий господин

интересуется им и удивляется его знаниям, — я же механик, я с

часами хорошо знаком. Коли надобность будет, так на ратушу вам

поставлю часы с боем, на всю округу слышно будет.

— Вот как? Механик, значит, — произнес кавалер с заметным

интересом. — Жаль, что у меня нет ратуши.

— Да, господин, я механик, и если у вас будут сложные заказы по

железному делу, так я с радостью возьмусь и сделаю все дешевле, чем делают эти жулики из города.

— Угу-угу, — многозначительно говорил Волков, — а скажи-ка, кузнец, ты и замки дверные делаешь?

— Конечно, — говорил Ганс Волинг, — то работа для меня простая, я и

для сундуков замки делаю, и механизмы для мельниц, и колеса

зубчатые кую, с любой работой по железу приходите, господин.

Даже могу меч такой, как у вас, починить, на что он работы тонкой

и закалки сложной, все равно возьмусь и все сделаю дешевле, чем

в городе.

— Меч мой пока не сломан. — Задумчиво отвечал кавалер. — А скажи-

ка, кузнец, местного монаха-отшельника ты знаешь? Его тут будто

бы все знают.

— Брата Бенедикта? — Он сразу догадался, о ком говорит кавалер. —

Конечно, знаю, святой человек, как не знать? Его вся округа его

знает, за благословениями к нему все ходят. Или если нужда в

обрядах есть, а попа нет, опять же к нему идут. Он бесплатно

отпевает мертвых, если у родственников денег нет.

— А замок на хибару его ты делал? — Спросил Волков.

— Замок на хибару? — Переспросил кузнец. — Я. Да, два замка он у

меня, просил, я ему сделал. Правда, давно это было.

— Два замка? — Уточнил кавалер.

— Два, и по два ключа к ним… И клетку еще.

— Клетку? — Опять удивился Волков. — Что за клетку?

— Ну, такие, в каких воров держат или перевозят, или блудных

девок на площадях подвешивают для позора. Знаете, клетки с

прутьями и замком на двери. — Объяснял кузнец.

— Ну и зачем же монаху, святому человеку, такая клетка? — Волков

все больше начинал интересоваться этим монахом, неужто Сыч

был прав, считая его не таким уж и простым. — Он что, подвешивал в

ней блудных девок для позора?

— Вообще-то, я у него не стал спрашивать, думаю, раз надо, так