Рассказы затонувших кораблей

Уже почти все линейные корабли выскочили из ловушки, когда случилась первая катастрофа. Один из шведских брандеров, «Постильонен», шедший на буксире у линейного корабля «Энигхетен», вдруг вспыхнул, не успев выйти из линии. Командир брандера Фенрик Сандел, по словам очевидцев, слишком крепко выпил перед прорывом, и не рассчитал момента для поджога своей старой посудины. Вместо атаки на русский корабль «Святой Петр», брандер врезался в «Энигхетен», вслед за линейным кораблем вспыхнул шедший следом фрегат «Земире». Через несколько минут все они превратились в один пылающий факел и взорвались с оглушительным грохотом. Секретарь короля Юхан Альбрект Эрнстрём, находившийся на борту яхты «Амфион», писал об этой трагедии: «Перед нами маячило огненное жерло, через которое сумели проскочить почти весь корабельный и какая-то часть малого флотов. Несчастный брандер, шедший за нами, успел поджечь один за другим два корабля. Оба они взлетели на воздух с ужасающим грохотом, взрыв был так силен, что вылетели все двери на „Амфионе“. Страшно было смотреть, как люди и обломки взлетели высоко в воздух, а когда несчастные упали в воду, они были черны как головешки и покалечены».

Спасаясь от огня русской заградительной линии, потеряв ориентировку в окутавшем водное пространство дыме от взрывов и пожаров, шведские корабли выбрасывались на берег или садились на мели.

В общей сложности шведы потеряли семь линейных кораблей и три фрегата, более десятка малых судов. Две тысячи человек было убито. Король спасался на шлюпе, во время обстрела одному из гребцов оторвало обе руки, но сам Густав не пострадал. Его брата герцога Карла легко ранило. Это было сражение, когда все были равны перед смертью: и простой матрос, и монарх. Прорыв флота закрепился в шведской истории под названием «Выборгский прогон сквозь строй», только на этот раз под ударами «палок» — выстрелов русских пушек — шли не приговоренные к наказанию преступники, а корабли.

Второе Роченсальмское сражение

Остатки корабельного флота бежали к Свеаборгу, а шхерный флот, пострадавший в куда меньшей степени, собрался на рейде Роченсальма, на месте прошлогоднего сражения.

Офицеры, вызванные на совет, рекомендовали Густаву спасаться дальше, под стены Свеаборга, но король решил дать бой. Если прежде речь шла о мире с территориальными приобретениями, то после «прогона сквозь строй» под Выборгом Швеция рисковала потерять всю Финляндию. Такое унизительное окончание войны — личного предприятия короля — могло означать лишение Густава не только короны, но и жизни. Дворянская и офицерская оппозиция, показавшая себя в начале войны, могла снова поднять голову. Возвращаться в Стокгольм после выборгского разгрома король не мог. Ему нужна была победа или героическая смерть на поле боя. Мебель и другие ценности с «Амфиона» свезли на берег, чтобы сжечь их в случае поражения. Король готовился уйти из жизни как вождь викингов — с преданием огню самых дорогих ему предметов!

Русская атака началась раньше, чем ее ожидали — утром девятого июля. Принц Нассау-Зиген, уверенный в том, что шведы полностью деморализованы, решил преподнести императрице подарок к очередной годовщине дня ее коронации. Успех был почти предрешен: ведь даже место сражения должно было напоминать противнику о прошлогоднем разгроме!

Командующий, предвкушая триумф, не подумал, что главным союзником шведов может стать штормовая погода.

Сильный ветер, вздымавший высокую волну, нес русские суда на шведские позиции. При таком волнении моря галерам, обладавшим плохими мореходными качествами, трудно было придерживаться боевого порядка. Русские матросы, почти двое суток шедшие на веслах, смертельно устали и с трудом справлялись с волнами. Еще не начался бой, а галеры уже сталкивались, ломая весла. Некоторые суда волокло на торчащие из воды скалы. Сумятица была не только в море, но и в головах русских офицеров. Командиры кораблей не знали, как вести сражение. Принц Нассау-Зиген, стремясь поскорее добить противника, не посчитал нужным разработать даже приблизительного плана боя.

250 шведских кораблей встретили нападение плотным огнем. Крупные суда стояли на якоре и ветер был им не страшен. Для маневренных пушечных шлюпов ветер и волны тоже не являлись большой помехой. По атакующим били устроенные на островах береговые батареи. Король, разъезжая на шлюпке между судами флотилии, лично отдавал приказания и подавал пример мужества. В этом сражении шведам удалось воплотить тактические идеи Чапмана о принципах использования пушечных шлюпов. Дивизион шлюпов обошел правый фланг русских и ударил с тыла. Началась паника, противник пытался отступить, но сильный нагонный ветер не позволял громоздким галерам уйти с рейда. Корабли русской эскадры, атакуемые со всех сторон, все плотнее сбивались к центру. Вскоре нельзя было стрелять, не рискуя попасть в своих. Столь близкая победа за несколько часов боя обернулась ужасной катастрофой.