Рассказы затонувших кораблей

Финская эскадра вышла из Свеаборга и заняла позиции на Роченсальмском рейде, откуда можно было нанести удар по Фредриксхамну. Ждали лишь подхода Стокгольмской галерной эскадры, но она так и не пришла: сообщение между Стокгольмом и Свеаборгом перерезал русский корабельный флот. Появилась и новая опасность: русский шхерный флот, созданный после начала войны буквально из ничего. К концу лета второго года войны в его составе насчитывалось уже около семидесяти судов.

Густав III предоставил командующему армейским флотом в Финляндии обер-адмиралу Карлу Аугусту Эренсвэрду выбор: или искать и атаковать русский шхерный флот самому, или ждать его в обороне. Эренсвэрд выбрал последний путь. В его распоряжении находилось 62 боевых и 24 транспортных судна, стоявших на рейде, защищенном со всех сторон островами и мелями. Русская атака могла вестись лишь по двум узким проливам: северному, так называемому Королевскому, и южному.

Командующий приказал затопить в Королевском проливе три транспортных судна и приготовился к атаке с юга. Там он выстроил свои боевые корабли в два ряда, упиравшиеся флангами в острова. Получилась практически неприступная позиция.

Назначенный командующим русским шхерным флотом принц Нассау-Зиген, опытный и храбрый солдат, участвовавший в турецких войнах, считал, что шведы сами залезли в мышеловку. Он ничего не знал о затопленных судах, и писал Екатерине, что может захватить всю шведскую гребную флотилию. Для этого ему нужна лишь помощь корабельного флота. Принц собирался нанести одновременные удары с севера и юга, причем пробивать двойную цепь оборонявшихся он собирался линейными кораблями и фрегатами. «Никогда!» — заявил командующий русским корабельным флотом адмирал Круз, назначенный вместо умершего от тифа героя Готландского сражения Самуила Грейга. Вводить флот в шхеры для него было равносильно отдаче приказа о выбрасывании кораблей на берег. Два адмирала, известные своим темпераментом и неуступчивостью, спорили до хрипоты, но так и не пришли к соглашению. Вся операция была под угрозой, и тогда вмешалась Екатерина. Командующим корабельной эскадрой вместо Круза она назначила генерал-майора Ивана Балле. Он исполнял на гребном флоте принца Нассау-Зигена должность обер-интенданта, и поэтому не был отягощен предрассудками морских офицеров. Смена начальства произошла в одиннадцать утра 13 августа, когда флот открытого моря уже медленно втягивался в южный пролив. Впереди шел пакетбот «Поспешный», с которого велись промеры глубины. Было тепло и тихо. Дул легкий южный ветер. Флот двигался так бесшумно, что было слышно, как в островных камышах плещется рыба.

Через несколько минут в глубине прохода открылась линия шведских кораблей. Начался бой. Эренсвэрд бросил против атакующих все силы своего флота. К вечеру русская эскадра уже агонизировала. Были взорваны две галеры, почти на всех судах переломаны мачты и весла, кончились не только заряды для пушек, но и мушкетные пули. Шведы пошли на абордаж.

Нассау-Зиген до последнего момента медлил с отдачей приказа об атаке со стороны Королевского прохода, ожидая, пока в бой втянутся все шведские силы. Но когда приказ был отдан и вперед пошли галеры под командованием графа Юлия Литта, выяснилось, что пролив заперт затопленными судами. Галеры рассыпались по другим протокам, но там нельзя было пройти из-за мелководья. И тогда командир отряда отдал приказ разбирать завал. Стоя по пояс в воде, под пулями и картечью противника, солдаты пробивали проход галерам. К семи часам вечера в тыл шведской эскадре, завершавшей расправу над «южным» отрядом русских кораблей, ударили галеры Литты. Эта атака оказалась столь неожиданной, что противник обратился в бегство. Среди прочих трофеев, русские захватили адмиральскую туруму «Бьёрн Ернсида». На этом судне в бою один за другим погибли четыре командира, сменявшие друг друга. Но адмирала Эренсвэрда среди пленных не оказалось. Чтобы было легче руководить сражением, он перебрался с турумы в шлюп и разъезжал на нем по рейду. В густом пороховом дыму, окутавшем водное пространство, отдавать команды сигналами было невозможно. На заключительном этапе боя шлюп Эренсвэрда был отрезан от остатков шведской эскадры, и он отдал приказ грести к берегу. Король ожидал исхода сражения в расположенной неподалеку усадьбе Кюммене. Когда адмирал вошел в помещение, его лицо было черным от порохового дыма. «Я здесь, и я разбит», — сообщил Эренсвэрд. От Финской эскадры осталась едва половина. При отступлении шведы были вынуждены бросить и поджечь более тридцати транспортных судов. Двадцать сдались в бою. Русские потери составили лишь две галеры.

Король не стал жестоко наказывать адмирала, покинувшего свой флот, но его военная карьера на этом закончилась. Эренсвэрд попросил об отставке, которая была принята.

Разгром шхерного флота сделал бессмысленным дальнейшее наступление на суше, и шведская армия отошла на прежние позиции.

Выборгский прогон сквозь строй