Рассказы. Том 3. Левша Фип

- Пойдемте, мистер Фип, - предлагает он. - У нас с вами много работы.

Мы ищем ближайший выход и с грохотом спускаемся по лестнице. Герман Гормон несет свой портфель, полный «Рикис», и я несу свой желудок, полный того же. Только я, кажется, не очень хорошо его переношу. На самом деле, спускаясь вниз, я чувствую легкое головокружение. Ноги болят, голова тяжелеет. Что-то вроде похмелья - но у меня не было до этого гулянки. Это досадно и озадачивает. Тем не менее, я решил, что мне нужно немного свежего воздуха, и поэтому с пыхтением шел по улице.

Герман Гормон тащится вперед, используя свое легкое и язык, чтобы описать, как мы создадим фабрику по производству «Рикис» и так далее. Я все еще чувствую слабость. Я чувствую свой лоб. Кожа стала грубая и чешуйчатая.

- В чем дело? - спрашивает Герман Гормон. – Вы выглядите немного странно.

- Мне становится смешно, - отвечаю я. - Но не очень. 

Я достаю платок, чтобы вытереть лоб. Мне трудно двигать руками или сгибать их. Но я вытираю лоб, потому что вспотел — а потом смотрю на свой платок и вижу…

- Опилки! - ахает маленький изобретатель. - Ты потеешь опилками!

Я смотрю на платок. Да, маленькие хлопья опилок ссыпались с моего лба! Я так поражен, что шатаюсь, и протягиваю руку, чтобы схватить забор у дороги - чтобы поддержать ноги. Мой палец поцарапан и начинает кровоточить. Одного взгляда на мой палец достаточно. Я не истекаю красной кровью — но чем-то злым и зеленым!

- Хлорофил, - шепчет Герман Гормон. - Это хлорофил.

- Как у деревьев? – шепчу я.

- Да, как у деревьев, - выдыхает Гормон. 

Я стою, чувствуя себя соком, и смотрю на сок, который вытекает из моей руки. Мои пальцы одеревенели, затекли.

- Не может быть, - бормочу я и пытаюсь поднять руку. Она двигается с большим трудом, но мне удается схватить шляпу и снять ее, чтобы охладить голову.

- Ты… оооофффф! - замечает Герман Гормон, слегка вскрикнув.

- Что теперь? – плачу я.

- Твои волосы – они зеленые и вьются, как виноградные лозы!

Гормон смотрит на меня выпученными глазами.

- Что это может быть? – задыхается он. - Что-то, что ты унаследовал от ветви своей семьи?

- На моих ветвях нет лиан, - говорю я ему.

Но Герман считает иначе. Он смотрит на меня, а я стою неподвижно, как доска. Другие тоже замечают мое странное состояние. Вокруг моей головы порхает птица. Собака поднимается и начинает обнюхивать мои ноги.

- Отведите меня к врачу! – кричу я, пытаясь отбиться от птицы и пнуть собаку деревянными руками и ногами.

- Какому доктору? - спрашивает Гормон.

- Или лучше сказать столяру! – сглатываю я.

Чтобы вы могли понять суть происходящего, я страдаю от тяжелого случая окоченения конечностей. Я боюсь, что расцвету прямо на улице и чувствую себя чем-то дряхлым. Все, что я могу сделать, - это идти вперед.

Пока Гормон ведет меня по тротуару, я случайно натыкаюсь на парня. Парень поворачивается ко мне и рычит: «Куда ты собрался, пенек?»

Потом он вопит. Потому что я и стал пеньком. Из моих ушей растут почки.

- Что-то воняет, - завывает Герман Гормон, отталкивая меня и стараясь не смотреть. - Что-то вызвало изменения в вашем организме! Вы съели пищевую добавку, и превращаетесь в…

- Не говори так, - умоляю я его. - Отвези меня к доктору, быстро!

Наконец Герман Гормон ведет меня вверх по лестнице в кабинет «древесного хирурга». Этому парню не нужно смотреть на меня, чтобы понять, в чем дело. На самом деле, он отказывается взглянуть еще раз. Одного взгляда достаточно, и он закрывает лицо руками и стонет. Я подхожу к зеркалу и понимаю. Я представляю собой довольно странное зрелище. Волосы у меня зеленые, а кожа покрыта чешуей или корой. Руки и ноги затекли, из ушей, из-под рукавов и из-под штанин торчат маленькие бутоны. Я выгляжу как помесь плохого дерева и хорошей маскировки. Мой живот тяжел, голова легка, и я теряю все чувства. За исключением какой-то пульсации внутри... должно быть, это сок, свернувшийся в моих венах.

- Давай, док, делай свое дело, - настаивает Герман Гормон. – Мой друг нуждается в помощи.

- Уведите его и посадите, - стонет док.

- Я не мертв, - прохрипел я. - Но буду, если ты ничего не сделаешь.

- Что я могу сделать? - говорит доктор, отворачиваясь от меня и дрожа. - Ты хочешь, чтобы я сделал птичьи гнезда из твоих волос? Чем я могу помочь? Кажется, я схожу с ума. Первый раз вижу подобное.

- Но должно же быть что-то, что ты можешь сделать! - кричу я. - Не бросай меня на произвол судьбы.

- Я бы хотел отпилить тебе конечности, - говорит доктор. - Подумать только, я когда-нибудь услышу говорящее дерево!

- Я не дерево, - говорю я ему, - а человек, который превращается в дерево.

- Когда это началось? – спрашивает доктор дрожащим голосом.

- Все это началось около часа назад.

Я рассказываю ему историю, и Герман Гормон кивает. Наконец доктор убежден.

- Это, должно быть, случай гамадриадизма, - говорит он.

- Чего?

- Гамадриадизм, - повторяет он. - В древней легенде гамадриада - это дух дерева или человек, заключенный в дереве. Обычно это результат сверхъестественного события.

- Супер, лучше не придумаешь - брежу я, - сделай же что-нибудь для меня!