Распутин. Жизнь. Смерть. Тайна

Версии с избиением Феликсом трупа Распутина, содержащиеся в мемуарах Юсупова и «Дневнике» Пуришкевича, существенно отличаются от той, что изложена в «Записках» Николая Михайловича. В «Записках» Юсупов настиг и начал яростно избивать едва не убежавшего и еще не добитого, а лишь упавшего на снег и еле живого Распутина прямо во дворе. Это выглядит и психологически, и, так сказать, чисто логически вполне правдоподобным – казавшийся мертвым враг неожиданно ожил и убегает, а под рукой у Юсупова ничего, кроме «резиновой палки», нет. Поэтому он и принимается с таким остервенением добивать «заговоренного до смерти дьявола». Однако, вероятно, признаться в том, что он, подобно самому отпетому каторжнику, остервенело добивал раненого человека кистенем, Юсупов не решился. Кроме того, в этом случае неизбежно вставал вопрос: кто же все-таки сделал контрольный выстрел Распутину в голову? Дабы закамуфлировать оба этих щекотливых момента – как можно понять, – по общей договоренности всех участников убийства и была придумана версия о том, что Распутин погиб от мифического меткого выстрела Пуришкевича издалека – «кажется, в голову» жертве. В итоге и Юсупов, и Пуришкевич сочинили более экзотические версии избиения (совсем не писать об этом было нельзя, учитывая, что на трупе оказалась масса следов от жесточайших побоев) и перенесли сцену его внутрь дворца, объясняя этот эпизод припадком эмоционального помутнения, вдруг овладевшим Феликсом, – «необъяснимым состоянием», как он сам это описал. При этом, в отличие от Феликса, который настаивает на том, что бил резиновой палкой труп, Пуришкевич все же проговаривается и сообщает, что во время избиения Распутин был еще жив. Вот как описывает происшедшее Пуришкевич:

«Мы проходили через тамбур как раз в то время, когда солдаты Юсупова втаскивали труп в переднюю… Юсупов, увидев, над кем они возятся, выскользнул от меня, бросился в кабинет, схватил с письменного стола резиновую гирю… … …и, подбежав к нему [Распутину], стал изо всей силы бить его двухфунтовой резиной по виску, с каким-то диким остервенением и в совершенно неестественном возбуждении… К моему глубочайшему изумлению, Распутин даже и теперь еще, казалось, подавал признаки жизни. Перевернутый лицом вверх, он хрипел, и мне совершенно ясно было видно сверху, как у него закатился зрачок правого, открытого глаза… Наконец князя оттащили… На него страшно смотреть, до такой степени ужасен был его вид и со стороны внешней, но и со стороны внутренней, с блуждающим взглядом, с подергивавшимся лицом и бессмысленно повторявшим: – Феликс, Феликс, Феликс, Феликс!..»³³⁸

Но если Феликс и вправду избивал кистенем еще живого Распутина, значит это происходило до того, как тому выстрелили в голову. И стало быть, эта отвратительная сцена разыгралась все же на улице, когда Распутин действительно был еще жив, а не в доме, куда внесли уже остывающий труп с дыркой от пули во лбу…

Выстрелы на территории дворца Юсуповых были зафиксированы городовым Степаном Власюком и полицейским Фролом Ефимовым, который якобы услышал, что после первого выстрела послышался сдавленный женский крик (на основании этого некоторые авторы будут выстраивать гипотезы о том, что в убийстве Распутина, помимо известных заговорщиков, принимали участие и оставшиеся неизвестными дамы).

С. Власюк подошел к дворцу Юсуповых и спросил у привратника, что случилось. Тот ответил, что ничего не слышал. Тогда С. Власюк заглянул через решетку ограды и увидел двух человек, направлявшихся к воротам, в которых он узнал князя Ф. Юсупова-младшего и его дворецкого Бужинского. Городовой спросил Бужинского о выстрелах, но тот ответил, что ничего не слышал, и предположил, что кто-нибудь из гостей, будучи в подпитии, решил развлечься стрельбой. Ту же версию подтвердил и Юсупов.

Сразу после убийства, по словам Юсупова, «какой-то нервный подъем завладел Пуришкевичем». Не успокоившись на том, что он поставил в известность о случившемся двоих служащих, охранявших главный вход, Пуришкевич от имени князя пригласил к себе городового С. Власюка и сообщил о том, что он, член Государственной думы Владимир Митрофанович Пуришкевич, и князь Феликс Феликсович Юсупов убили Распутина.

«Пуришкевич говорил быстро, скороговоркой, ясно и отчетливо… – вспоминал С. Власюк, – пьян не был». Городовой, осторожно пообещав В. М. Пуришкевичу сохранить тайну убийства Распутина, уже через двадцать минут доложил начальнику полицейского участка (околоточному) Калядину, проверявшему посты, о том, что слышал стрельбу и что «что-то неладно в доме князя».

Явившийся околоточный попробовал было войти в дом Юсупова, но вынужден был только плюнуть и развести руками³³⁹, так как дворецкий Бужинский заявил ему: «То, что произошло здесь, вас не касается. Уходите». В шесть утра начальник участка вернулся и отвез городового Власюка к командиру дивизиона Рогову. Там Власюк по представленной газетной фотографии опознал В. М. Пуришкевича.