Расправа в замке Бельфорсбрук

— Это утешает и вдохновляет, дорогой Уильям.

— Дядюшка, и я хочу поблагодарить вас за тёплый приём и душевную атмосферу.

— Разве ты не знаешь, как я к тебе отношусь, попрыгунья моя?

— Догадываюсь, — кокетничала Элисон и мило улыбнулась барону.

— Ты осталась верна себе, несмотря на то, что выросла. Всегда создавала в доме праздничную атмосферу и чудесное настроение. Но сейчас мы немного отвлечёмся. В первую очередь обед. А то всё простынет. Друзья, всем приятного аппетита, — пожелал барон Уокер, закладывая большую льняную накрахмаленную салфетку за ворот сорочки.

За трапезой барон разговорился

После третьего бокала домашнего вина, барон разоткровенничался.

— Мне необходимо поделиться с вами, рассказать кое-что важное и покаяться.

Мейсон с Элисон переглянулись.

— Да-да, покаяться. Лучше сейчас, чем когда-нибудь потом всплывёт, а я уже не смогу дать вразумительный ответ.

— Дядя, вы о чём? Откуда чёрные мысли? Что вдруг? Не забывайте, мой дорогой, вы теперь заменяете мне отца и просто обязаны жить. Прошу вас, выбросьте из головы дурные мысли.

— Никто не ведает, сколько ему предначертано, — грустно ответил барон племяннице. — Поэтому лучше я сейчас раскрою все тайны, нежели унесу их с собой.

— Сэр Стюарт, мне не нравится ваш настрой, — сказал Мейсон. — Что вдруг? Всё было так хорошо …

— Это не вдруг, не успел рассказать вам, Уильям, теперь корю себя за это. Вот и хочу воспользоваться предоставленной мне возможностью.

— Ничего страшного не произошло. Жизнь продолжается, можно отложить.

— Нет уж. Решил сейчас открыться, стало быть, так тому и быть. Не сочтите это за дерзость или странности старого человека, прошу выслушать меня.

— Мы все во внимании. Только зачем так волноваться? — отвлекала и успокаивала Элисон.

— Я не волнуюсь. Хочу выполнить свой долг. Итак, всё это время, пока шло расследование, я молчал, выжидал, когда всё закончится, и дело будет передано в суд. Теперь с лёгким сердцем и чистой совестью могу поведать вам.

— Внутренний голос мне подсказывает, что нас ожидают неожиданные и малоприятные новости. Сэр Стюарт, это как-то связано с делом, которым я занимался?

— Отчасти, — уклончиво ответил барон. — Но точки соприкосновения есть.

Мейсон остановил продолжительный взгляд на бароне и отложил в сторону столовые принадлежности. Он понял: «Барон умышленно что-то не договаривает».

— Почему же вы не открыли эту тайну, когда я вас навещал? — спросил Уильям.

— Полагал, что расследованию это никак не поможет, а шума наделает много. Уильям, вы же знаете, не люблю привлекать внимание к собственной персоне. Возможно, я ошибался. Каюсь.

— Что сделано, то сделано, не вернуть. Скажите, почему тогда сейчас возникла потребность ворошить подробности? Эти сведения как-то могут изменить судьбы преступников? — Мейсон внутренне настраивался и был готов к любому исходу.

— Нет, что вы, Уильям. Не думаете же вы, что я сокрыл от следствия важные факты?

— Не знаю, очень надеюсь, что нет.

— И на этом спасибо. Поверьте, то, что вы услышите сейчас, никак не поможет преступникам и не изменит ход расследования. Это совсем другое, я бы сказал, личное. Назовём это игрой.

— Игрой?! Вот это да. Дорогой барон, я ваш пленник и не уйду, пока не узнаю всех подробностей.

— Я ведь сам вызвался рассказать вам откровенно. Считайте это причудами старика барона Уокера. Прежде, чем начну своё повествование, хочу извиниться перед вами, что до сих пор хранил от всех вас эти сведения в тайне, иначе нельзя было, прошу поверить на слово. Да и зачем волновать вас.

— Дядюшка, я что-то совсем ничего не понимаю. Вы нас интригуете?

— Слушай внимательно и всё поймёшь, дорогая племянница, — ответил барон и тяжело вздохнул. — Ох, нелёгкая участь выпала на мою долю.

Барон умолк и о чём-то напряжённо думал. Наконец, он прервал молчание.

— Элисон, ты ведь знаешь, что, когда мне необходимо тебе что-нибудь передать, я посылаю к вам Гарри. Так было и при жизни твоих отца и матушки.

— Да, конечно, я помню, дядя.

— Так вот. В тот день я надеялся увидеться с братом. Ничего не предвещало беды. Я знал, что Ричард уже вернулся домой с отдыха, он накануне прислал мне весточку с Якобом, и я ответил ему, что с нетерпением жду его у себя.

— Так ваш дворецкий приезжал в замок Бельфорсбрук в день убийства? — спросил Мейсон и внимательно посмотрел на барона.

— К сожалению, приезжал.

«Вот тебе новость, и я узнаю об этом только сейчас. И как это понимать?» — недоумевал Уильям.

— Почему же вы промолчали об этом во время нашей беседы?

— Прошу вас выслушайте меня спокойно, и вы поймёте, что преступникам мои сведения никак не помогут.

— В любом случае укрывать от следствия ничего не следует, и вы это не хуже меня знаете.

— Я понимаю ваше недовольство и принимаю упрёк. И всё же позвольте мне рассказать.

Мейсон молчал. Он был разочарован поступком барона.

— Гарри для меня гораздо больше, чем слуга и дворецкий. Я давно с ним сроднился. Ему я могу поведать и поручить то, что никто другой никогда не узнает. Он для меня родной человек, даже больше, чем друг.

— Отец тоже считал нашего Якоба членом семьи, — отозвалась Элисон.