Распни Его

Исходила ли будирующая общественность из реального учета сложной жизни и не увлекалась ли она борьбой, потому что гналась за воображаемой Синей птицей, потому что «тьмы низких истин нам дороже нас возвышающий обман»… Нужна ли была эта долгая, страстная и упорная политическая борьба и не лучше ли было бы для блага и счастья России, если бы интеллигенция все силы свои и весь свой пафос отдала на служение родной земле вместе с Царем?

Много ответов на эти вопросы можно привести, стремясь уяснить правду и восстановить правду. Придет отдаленное время, и будет документально установлено, что Россия двигалась к просвещению семиверстными шагами. Множились школы, двери науки были для всех открыты, к 1920 году должно было быть введено всеобщее образование. Десятки, сотни выдающихся ученых украшали своими именами наши университеты. Откуда они взялись в отсталой, темной стране? Как мог появиться Ломоносов уже в XVIII столетии?

Русская литература и поэзия достигла мировых высот. Имена Пушкина, Гоголя, Лермонтова, Тургенева, Толстого, Достоевского, Тютчева и Чехова известны почти во всем культурном мире. «Слово о полку Игореве», «Поучение» Владимира Мономаха, Летопись Нестора — являются бесценными сокровищами многообразного русского духа. Как могла развиться литература в стране деспотизма и рабства, где свободный творческий дух скован полицейским режимом? Как мог появиться Горький?

Русские композиторы — Глинка, Даргомыжский, Бородин, Чайковский, Мусоргский, Римский-Корсаков, Рахманинов и множество других — воспели национальную Россию в чарующих божественных звуках. Русский театр, русский балет — не достиг ли он предельных высот, не занял ли он первое место, не дал ли он миру Шаляпина и Анну Павлову? Как могли произойти эти чудеса, если Россия была отсталая страна, гниющий труп, мертвый каторжный дом?

А непревзойденная иконопись Рублева в XIV столетии, а художественное творчество Репина, вышедшего из крестьянских детей, а Суздаль, Новгород, Псков, Ростов Великий, Киев, Московский Кремль — это все не наше, русское? А русские терема, деревянные дворцы, шатровые церкви — не поражают своей самобытностью и красотой?

Стыдно было нам, русским, говорить в XX столетии о нашей отсталости, некультурности и дикости. Люди устремляли свой взор назад, забыв при этом и татарское иго, и Смуту, и множество тяжких войн. А впереди, если бы они смотрели туда русскими глазами, они бы увидели — «какой простор, какая ширь»…

«Правда и милость да царствуют в судах», — возвестил Император Александр II. Правда и милость — какие чудные и многозначительные слова! Самые выдающиеся, культурные юристы признали, что русский суд, после Великих реформ, превзошел все суды культурных западных стран.

Кричали и кричат о нашей бедности, о нищете. Да так ли уж мы были бедны на самом деле?

Посмотрю пойду, полюбуюся,
Что послал Господь за труды людям.
Выше пояса рожь зернистая…

А. В. Кольцов

За ними ряд холмов и нивы полосаты,
Вдали рассыпанные хаты,
На влажных берегах бродящие стада,
Овины дымные и мельницы крылаты;
Везде следы довольства и труда…

А. С. Пушкин

Ты знаешь край, где все обильем дышит,
Где реки льются чище серебра,
Где ветерок степной колышет,
В вишневых рощах тонут хутора…

А. К. Толстой

Это из литературы. А что говорят сухие цифры? В 1916 году было собрано: 1 млрд 304 млн пудов ржи, 1 млрд пшеницы, 588 млн пудов ячменя, 771 млн пудов овса, 750 млн пудов свекловицы, 120 млн пудов сахара, 34 млн пудов льняного волокна, 27 млн пудов семени, 20 млн пудов хлопка, 2 млн пудов хлопкового масла и 7 млн пудов табака.

Не считали ли Россию житницей Европы? Не конкурировала ли она с Америкой за хлебные рынки? Да, была, конечно, и бедность. (Где ее только нет?) В народной толще еще оставались не стертые историей следы крепостного права. Еще не было забыто и изжито воспоминание о нем. В душе человека жила смутная мечта о какой-то утраченной правде, о другой жизни, где человек человеку не волк, а брат. К несчастью, была большая рознь между высшими и низшими классами, между барами и мужиками, между господами и «чертями сиволапыми». Этот пережиток старины уходил в историю, но медленными шагами.

Почти все Государи выражали сильное желание уничтожить или хотя бы смягчить крепостное рабство — эту горькую несправедливость, исторически сложившуюся под давлением государственной необходимости. Жизнь тасовала карты по-своему, и только Императору Александру II удалось осуществить мечту.