Расплата

На тот момент я ещё не знала, ни того, что, напиши я только заявление к Администрации, и мне обязаны выдать щётку и зубной порошок за казённый счёт, ни того, что за то, что та борзая сучка швырнула что-то на мою шконку я имела право нажаловаться Старшей. И это не считалось бы ябедничеством, наоборот – такой порядок. Чисто справедливость. Потому что шконка – святое место для заключённой. Это её квартира, личное место, неприкасаемая для других территория. И никто не имеет права садиться на неё, что-то класть или брать без разрешения хозяйки.

Примерно через два месяца, несмотря на то, что у меня уже была щётка, я всё-таки выполнила взятые на себя обязательства по сортирным дежурствам за Нину, за что получила от неё не только обещанную щётку, но и тюбик зубной пасты. Просто в подарок. И молчаливое одобрение от сокамерниц. А это - уже один из первых шагов к уважению.

А вообще оказалось, что, как ни странно, колония – это место, где тоже живут люди. Тяжело, конечно, и физически и морально, но жить можно. Вливаться в систему, подстраиваться, не теряя себя, ловить волну. И заключённые тоже бывают разные – далеко не все из них заядлые уголовники. Многие сидят за финансовое мошенничество, за кражу, за причинение смерти по неосторожности. Некоторые из наших утверждали, что сидят по ложному обвинению. Над такими было принято посмеиваться, ну, вроде – "коне-е-ечно, все мы тут невинные овцы!" - но я была склонна верить. С некоторыми «девчонками» можно было прям неплохо пообщаться, даже сдружиться, а от некоторых лучше было держаться подальше, сохраняя вежливый нейтралитет.

А ещё, большинство моих страхов, с которыми я заходила первый раз в камеру, оказались несостоятельными, так как относились к мужской колонии. Это у них там всё исключительно по понятиям, строгая иерахия, символизмы и организованность. А у баб как обычно, как и на воле – ПМС, склоки и «клюй ближнего, сри на нижнего», только соблюдай при этом довольно демократичные требования Старшей и распорядок колонии. Особенно последнее, потому что за серьёзную провинность одной из нас, наказывали весь отряд. Не били, нет. Здесь вообще это не было принято. Всё гораздо изящнее и в то же время изощрённее. Например, говорят: "Все с вещами на выход!" - и, якобы, переезжаем в другую камеру, например, двумя этажами выше. А с вещами на выход – это значит, что то, что ты не взяла за один раз, больше не твоё. А ещё, обязательно, матрац, подушка и одеяло. Если не хочешь, конечно, спать в новой камере на голой сетке. И это ладно я была налегке, а у некоторых под шконками хранились законные пятьдесят кило личных вещей, включая продукты питания.

И вот - час на сборы, кипиш, команда на выход. Длинный коридор, все стоят с баулами на горбу и в руках, лицом к стене. Душно до звёзд в глазах. Разговоры запрещены. Пересчитались, выстроились и поканали тихой сапой к лестнице. Мее-е-едленно медленно. Поднялись на пределе сил на нужный этаж, снова выстроились, снова пересчитались. Скидывать вещи на пол нельзя! Подходим к нужной камере... А она занята!

Понятно, что это было известно заранее и весь смысл наказания заключался именно вот в этом хождении с этажа на этаж, но ведь как действенно!

И снова - построение, расчёт. Плетёмся вниз. Там построение, расчёт - и возвращаемся в родную камеру...

С нарушительницами режима из-за которых все остальные могли попасть под "переезд" в первую очередь в жёсткой форме «общалась» Старшая и её ближайшие помощницы. Она же, одними ей известными методами, старалась выторговывать у Администрации прощение для отряда, отдавая на «растерзание» виновницу. И та либо попадала в карцер, либо получала дисциплинарное взыскание в личное дело, что существенно отдаляло возможность подать прошение об условно-досрочном. И всё равно, всё равно, блядь, периодически кто-нибудь взбрыкивал и нарушал! Вот что значит – бабы!

Кстати, знающие рассказывали, что в мужских колониях такие финты с переездами не практикуют. Не проканало бы. Мужики - это настолько организованная и беспрекословно подчинённая своему Старшаку стая, что бывали случаи, когда за попытку массового наказания, они, в знак протеста, массово же вскрывали себе вены. Спарта, бляха муха. Мужики.

Зато, говорят, в женской колонии сидится легче, и как раз из-за раздолбайства. Женщины стараются адаптировать пространство под жизнь, они позволяют себе выплески эмоций, и приближенный к «домашнему» быт. И даже сожительствующие женщины не считаются грязными – ни одна, ни другая из пары. Афишировать интимную жизнь не принято, но и особо дела до этого никому нет. Так что у женщин всё проще. Ближе к живому...

* * *