Расплата

На этой мысли сердце останавливалось. Это был даже не выбор. Это была истина, которую я никогда в жизни не поняла бы раньше - до того, как стала матерью.

Я согласилась бы расстаться с ним уже сейчас, да. Только бы знать, что у него всё будет хорошо. И это была Любовь. И на её фоне меркло всё то, что я называла этим словом прежде.

* * *

В первых числах сентября грянул праздник – День Колонии. Да не просто очередной, а юбилейный. Конечно, по этому поводу в кулуарах камер ходили забористые шуточки, и особого трепета перед датой никто из нас не испытывал. Ну разве что большинство женщин оценили выданные к праздничному завтраку вафли.

Ещё за три дня до этого Колония была вылизана, выкрашена, побелена, вскопана и начищена. Всем заключённым предписали вырядиться в форменные тюремные робы, с обязательной белой косынкой на голове. Подъём на полчаса раньше обычного. Комнаты, кухни, туалеты – до блеска. Построение и путь на фабрику – как по Красной площади, чеканя шаг, да ещё и с отрядной песней. Повсюду новенькие лозунги и нарядные флажки - Администрация ждала гостей.

Бабы сплетничали, мол, даже телевидение будет. Кто-то сразу тушевался, боясь мелькнуть на экране, и быть узнанными давними знакомыми, коллегами по работе, одноклассниками. Кто-то наоборот – пошучивал, мол, пусть возьмут у меня интервью, я своему козлу привет на волю передам! Я же забыла, как дышать... Да. Да, Господи! Пожалуйста, пусть будет телевидение, пусть будет интервью! Я скажу на камеру всё, что прикажет Администрация, только пусть меня покажут! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста... Мне даже неважно было, какое это телевидение, где и когда будет показываться сюжет. Просто это был шанс кинуть весточку на Волю.

Весь день на фабрике я горела этой мечтой, а уже ближе к вечеру узнала, что телевидение действительно было, но уже давно уехало. Что они посетили клуб, в котором как раз шли последние приготовления к вечернему мероприятию, столовую и Дом малютки, куда администрация специально отправила самых миловидных мамочек... Мимо. Всё мимо меня. Я сейчас вроде как даже мамочкой не числилась, ведь мне до сих пор не вернули Алёшку.

Страшное разочарование, просто до бессилия и апатии. Чёрная дыра какая-то. Что со мной не так, Господи?

Потом было мероприятие в клубе, на которое попали только те заключённые, которых отобрала Администрация. Из нашей комнаты - семь человек, и мы с Марго в их числе.

Зрительный зал полон, женщины тайком перешёптываются, мол, на переднем ряду, прямо возле сцены, сидит наша Администрация, включая самих верхних начальников, и, по слухам, какие-то особенные гости с Воли. А среди них - мужчина.

У меня аж сердце обмерло. Может, глупо, но в тот момент я готова была поспорить, что это Панин. Явился, сволочь. И что делать, как себя вести? По ситуации или вопреки всему искать встречи с ним? Конечно, искать! Вот только как, если я сижу в двенадцатом ряду – одна из пары сотен клонов обряженных в робу и косынку, а он в первом? Мысли врассыпную, душно.

...Выступления самодеятельности, награждения похвальными листами, речи начальства, снова выступления, снова награждения. Вызвали Марго, отметили её талант, рассказали, что портреты, выставленные у входа – её работа. Вручили грамоту. Все хлопают, я хлопаю. С моего ряда не видно – хлопают ли в первом, но, думаю, да. Так положено. Даже им.

Затерявшись в мыслях, прослушала, как на сцену пригласили Боброву Марию, а когда меня пихнула локтем соседка из нашего отряда – очнулась.

Шла по проходу между рядами - как на плаху. Не решилась поднять глаза на первый ряд, так и пробежала мимо с опущенной головой. Споткнулась об первую ступеньку, ведущую на сцену, чуть не грохнулась. Что там руки – у меня даже ноги дрожали!

Наталья Ивановна расхвалила меня, как отзывчивую, активную и очень талантливую женщину, без участия которой обычно не проходит ни одно мероприятие – так как я пишу для них сценарии и помогаю оформлять сцену. А ещё, оказывается, моё сочинение про Маму, которое теперь называли «рассказом» было напечатано в каком-то тематическом журнале на Воле и даже стало лауреатом второй степени в каком-то конкурсе. Для меня это была новость. Наверное, приятная, но я не готова была оценить её сейчас. Я упорно смотрела в сцену перед собой, чувствуя как жжёт меня внимание с первого ряда, но, не решаясь поднять взгляд.

- А сейчас Мария прочитает небольшой отрывок из своего рассказа... – повернулась ко мне Наталья Ивановна и протянула лист с распечатанным текстом. Ничего себе экспромт. А предупредить не судьба?

Буквы играли в чехарду, голос дрожал, дыхания не хватало. Благо отрывок был совсем небольшой. Я справилась. Раздались аплодисменты, и с первого ряда прилетело вдруг: «Браво!» - Какое-то странное, непривычное для слуха, словно поломанное.