Расколотый меч

Впрочем, мама у Кэшш-Арра оказалась вроде Веслава по характеру: легко впадающая в ярость, но зато отходчивая. Поэтому, взвесив на руке последний снаряд — на сей раз крепенькую дыню, она с раздумчивым вздохом опустилась на скамейку, разрезала дыню висевшим у пояса кинжалом и принялась уписывать как ни в чем не бывало. Еще и жест милостивый изобразила — мол, можете начинать опять, так и быть!

К счастью, она замолчала чуть пораньше, а то Веслав уже собирался уточнить насчет «задохлика».

Что характерно, эпизод посчитали исчерпанным: бойцы вышли на свои площадки и продолжили обмениваться ударами как ни в чем не бывало.

— Сейчас ты скажешь, что здесь это в порядке вещей, и мы удивимся, — предположил Эдмус.

— Что? — пробормотал Йехар. — А, да… то есть, нет… я слыхал, на дыни не было урожая в этом году…

Со стороны могло бы показаться, что наш рыцарь поглощён остальными поединками: посмотреть там точно было на что! Но дудки. Он не сводил глаз с Даллары. Доминесса сидела рядом с отцом и братом, причем Стэхар ей что-то нашептывал с гаденькой улыбкой. Медальоны домиция и доминессы по временам вспыхивали серебром, и в эти вспышки некстати время от времени вплетались золотые всполохи медальона домина.

Доминесса бросала на нашего рыцаря очень виноватые взгляды.

Первый тур подошел к концу вполне спортивно и вполне стремительно. Боевые площадки пустели одна за другой — только успевай вытягивать шею и ловить глазами бойцов. Кого-то уносили. Кто-то отправился на отдых. Над парой человек склонились местные лекари с зельями и амулетами. Арена теперь помимо размазанных кабачков была залита еще и кровью — ее спешно принялись убирать и быстренько переразмечать: во втором заходе противники получали больше пространства. Зелхес с торжественно-невозмутимым видом сортировал склянки на своем столике для допинг-тестов. Поблизости от него шла жеребьевка и выкликались попарно имена бойцов и номера боевых площадок.

Опытная публика, которая хотела видеть поближе своих любимчиков, тоже начала потихоньку меняться местами и переливаться с одной трибуны на другую.

Все это проделывалось профессионально и очень утомительно.

— Хоть бы призраки появились, — помечтал Эдмус. — Может, позвать?

Но Йехар, как сторонник классических поединков, наконец отвлекся от страдальческого созерцания своей Дамы и пригвоздил спирита к месту грозным взглядом.

Цикл тем временем повторился. Бойцы опять приняли непонятные индикаторы, на сей раз никого с состязаний не сняли, и вслед за этим все разбились по парам и стали срочно делать всевозможные приветственные знаки своим дамам. Стоит ли говорить, что больше всего улыбок, поклонов и чуть ли не приседаний перепало Далларе, а Ксахар и вовсе расшаркивался так, что чуть не пропустил начало боя.

Веслав теперь оказался за три площадки от нас, да ещё и на другой стороне арены, так что рассмотреть его бой было не просто. В противники алхимику достался тот самый Клай по прозвищу Дрозд, который, как сказал Йехар, не был опасен. Ну, с этим определением я бы поспорила. Для людей с тонкой психикой… Вроде бы, и площадка от нас была далеко, а мы все равно слышали, как Клай распевает пошленьким тенорком какую-то столь же пошленькую любовную лирику.

Меч ходил ходуном в руках у Веслава, хотя бой еще не начался. Алхимик еще с визита к кузнецу Харру не слишком одобрительно относился к музыке.

Сигнал к началу боя дала Тилкида: активно замахала белым платочком, и на арене тут же возобновился лязг мечей.

Йехар — вот новость! — смотрел совсем не туда. Глазам рыцаря с чего-то понравился площадка перед трибуной домина, где оказался Ксахар. Он оборонялся от своего противника с явным трудом.

— Барон Гретц, — отметил рыцарь, не в силах скрыть в голосе ноток удовлетворения, — и его клинок воздуха.

В этот момент половина лезвия меча Гретца отделилась, пронеслась по воздуху наподобие копья и стукнула Ксахара по кольчуге, как бы играючи. Барон тонко намекал, что победитель уже определился, но до Ксахара это пока не доходило.

Да и вообще, какое дело нам было до Ксахара?

— Йехар, а у этого Дрозда случайно не воздушный клинок?

— Что? Нет, не воздушный.

— Но магический? — уточнила Виола.

— Конечно, — отозвался рыцарь, жадно созерцая, как Ксахар пытается обороняться от явно превосходящего его противника. — Он музыкальный.

— То есть, он аккомпанирует хозяину? — не поверил Эдмус. — Или как это…дуэтом с ним? И если у него голос и слух, как у самого этого Дрозда… Веслав! Беги! Беги оттуда!!!

Но дела оказались еще хуже, чем предполагал спирит.

Слух меча Клая приближался, собственно, к уровню самого спирита…

Веслава действительно стоило пожалеть.

— Когда твои глаза-а-а-а глядят в мои глаза-а-а-а-а, — голосил вовсю Клай, обмениваясь ударами с алхимиком, — Из глаза моего-о-о ползет моя слеза-а-а…

Меч же тем временем выводил что-то вроде аккомпанемента к деревенским частушкам. Так ему, видно, казалось разнообразнее.

— Заткнись! Заткнись! Заткнись! — повторял Веслав при каждом ударе.

— Ползет она, ползе-от, к губам моим ползе-от… Смотрю я на тебя…и слеп от слез, как кро-от…