Расколотый меч

Кружился собственно Веслав. Пользуясь тем, что противник превосходит его размерами и не всегда за ним поспевает, он менял позиции постоянно, двигаясь при этом не только вправо-влево, а еще и по кругу. Притом, насколько я заметила, своим эликсиром он пока не пользовался. Время от времени он отражал удары, но только те, что доставали его на излете: следовал совету Йехара и опасался мощных ударов Кэшша. Тот поворачивался вслед за алхимиком и несколько раз пытался его достать, но меч протыкал только струящуюся в воздухе одежду.

Меч Веслава ударился уже не о клинок Кэшш-Арра, а о его же кольчугу. Тот рыкнул что-то нетерпеливое (но выразительное), нанес рубящий — и под лезвием опять оказалась проклятая ткань. Не мог великан сообразить, что случилось с «хлюпиком» в девчачьем платье: минуту назад он поддерживал его, чтобы не споткнуться, а теперь двигался так легко, словно всю жизнь носил такие тряпки, словно ему не мешали широченные рукава и длинный подол!

Кэшш-Арр не знал одного: Веслав действительно всю жизнь таскал подобное на себе, по крайней мере, все время, сколько мы его знали. Только обычно его плащ весил килограммов пятнадцать, а теперь он от этого груза избавился. Казалось, он может управлять своим костюмом и направлять его: тот развевался вокруг, и противник искренне полагал, что Веслав все еще перед ним, когда алхимик уже успевал переместиться. Это давало преимущество во времени.

Мало-помалу до меня начало доходить. Веслав подготовился не так уж и плохо: роль сыграл даже цвет. Белые с желтым продольные полосы одежины Веслава сливались с песчаным покрытием арены, расплывались перед глазами, а при кружении окончательно нельзя было разобрать, где он находится, а прервать это кружение алхимик Кэшшу не давал. Тот позволил навязать себе чужую стратегию и теперь тоже вертелся, со всей доступной скоростью, взмахивал мечом, пытаясь захватить побольше пространства, как будто надеялся, что Веслав окажется по счастливой случайности именно в этой точке.

Потом я заметила в этом кружении какой-то знакомый ритм и поняла невероятное: Веслав отсчитывал шаги, каждый третий делая более длинным!

— Это Стальной Вальс, — прошептал Йехар, следя за нашим бойцом. — В ходу в нескольких мирах, здесь же я встречал его лишь на восточных землях… Откуда он знает эту технику?

— Читал… — хмыкнула Виола, как нельзя лучше спародировав раздраженный тон Веслава.

Все мы знали, что она подразумевает отнюдь не книги из городской библиотеки.

На арене наметилась перемена. Кэшш сделал очевидный вывод: чтобы успеть за противником, нужно попасть в его ритм. Делая взмахи клинком, он невольно подстраивался под Веслава: раз-два-три, удар, раз-два-три, отбито, раз-два-три, попробуем еще…

Когда их танец наконец начал смотреться со стороны почти гармонично, Веслав вдруг на счет «два» нырнул в сторону, ломая ритм. Кэшш, у которого в голове наверняка еще звучал вальс, замешкался на секунду, полсекунды, но этого было достаточно: алхимик проскользнул под его клинком, а пестрая одежда не дала великану вовремя оценить опасность, а еще через секунду Кэшш-Арр получил безжалостный, хирургически точный удар по ногам. Один, потом второй. Этот разбойничий прием был в таком контрасте с изящным вальсом, который мы видели только что, что возмущенным гулом разразилась вся наша трибуна.

Кровь брызнула мгновенно, великан поскользнулся на песке, и последний удар Веслава пришелся ему в середину груди, защищенной кольчугой. Пробить ее алхимик едва ли смог, но Кэшш-Арр от этого удара не устоял на ногах и упал, зажимая раны и честя противника такими словами, что на главной трибуне герцог и его придворные позажимали уши.

Веслав в ответ присел в издевательском реверансе. И тут же резко пригнулся, когда над его головой промчался увесистый подгнивший кабачок. Не встретившись со лбом Веслава, кабачок проследовал заданным курсом, улетел на соседнюю площадку и сбил с ног противника Ксахара. Жених доминессы, которому до этого момента приходилось плохо, не растерялся, тут же вышиб у поверженного противника меч и поклонился в адрес кабачка.

— Я до тебя еще доберусь! — взревели с трибун, и бедняга Ксахар удивленно завертел головой, но угроза касалась не его, а Веслава. Мамаша Кэшш-Арра стояла на ногах и как следует прицеливалась на сей раз тыквой средних размеров.

Метать яблоки ей показалось… мелко.

Веслав спешно отступил к нашей трибуне, и тыква размазалась о покрытие у его ног.

— Во бьет! — уважительно заметил кто-то за нашими спинами, оценив силу броска.

— Я доберусь до тебя, задохлик! — воздух прочертил еще один кабачок.

Поединки на соседних площадках пришлось на время прервать: мамаша Кэшш-Арра впадала в неистовство все больше, народ на трибунах дальновидно отодвинулся, а стража и дворцовые маги явственно не очень-то хотели связываться. Поэтому, после того, как еще двое рыцарей ушли в нокаут после случайных попаданий (координация у мамаши отставала от ярости), бойцов просто на некоторое время эвакуировали с арены.

Конкретно — на то время, пока у образцовой мамочки не кончится боезапас.