Радость

Мудрецы и святые, которых мне довелось повстречать и которые произвели на меня неизгладимое впечатление, всегда были похожи на детей. Они дышали радостью жизни, смеялись из-за каждого пустяка, были даже немного шаловливыми. Я двенадцать раз встречался с далай-ламой, и каждый раз у меня возникала одна и та же мысль: этот человек, который несет на своих плечах все несчастья тибетского народа, постоянно пребывает в радости и заливается смехом каждые две минуты… А ведь это может привести в отчаяние многих парижских интеллектуалов, которые сочтут такое поведение глупым! Я встречался со старыми монахами-бенедиктинцами и христианскими отшельниками, которые тоже постоянно смеялись и пребывали в детской радости, что резко контрастировало с их почтенным возрастом. Это, несомненно, одно из благодеяний, которое глубокая старость дарит тем, кто согласился отказаться от контроля за своей жизнью, стать уязвимым, испытывать потребность в помощи в своей повседневной жизни. Старики часто становятся похожими на детей и пребывают в радости жизни.

В этой книге я несколько раз упоминал о своем отце. Сегодня ему под девяносто. Это человек, на котором лежала высокая профессиональная ответственность и который долгое время хотел контролировать все в своей жизни. Сейчас он соглашается, чтобы о нем заботились, чтобы ему помогали. Никогда прежде я не видел его таким безмятежным, таким веселым, поддерживающим со своими близкими равноправные отношения. Он перестал быть человеком, который доминирует, который учит и руководит. Он стал человеком, который нуждается в помощи других людей, который находится с ними в тесном единении. Уязвимость, с которой он согласился, сделала его более безмятежным, более радостным. Большую часть своей жизни он упорно стремился доказать свою значимость. Теперь он живет только в единении с другими людьми, в простой теплоте своего сердца.

Радость простой жизни

Но радость жизни не является уделом исключительно детей и мудрецов, вернувшихся к детскому восприятию. В деревне, расположенной в департаменте Верхние Альпы, где в детстве я проводил свои каникулы, я видел крестьян, на губах и в глазах которых играла радость, хотя они были заняты тяжелым трудом, обрабатывая поля. Подобную радость я наблюдал главным образом, путешествуя за пределами Европы. Первый раз я пересек их, когда в двадцать лет отправился в Индию. В течение нескольких месяцев я с рюкзаком на спине ездил по стране на автобусе или поезде вдали от туристических маршрутов. Я останавливался в маленьких бедных деревушках, где жители с трудом сводили концы с концами и жили по пять-шесть человек в одной комнате без всяких удобств. Я думал, что они страдают из-за нехватки всего. Но они, напротив, были радостными. Весь день напролет женщины работали до седьмого пота в полях, но их разговоры часто прерывались веселым смехом. По вечерам меня радушно принимали счастливые семьи. Я был просто ошарашен: с утра до вечера и с вечера до утра они все жили в радости. У них не было никаких перспектив на будущее, никакого счастливого завтра, на которое они могли рассчитывать. В их жизни не могло произойти никаких коренных изменений, на которые они могли бы надеяться. Тем не менее они пребывали не просто в удовольствии, они жили в подлинной радости.

Я сравнивал их со своими многочисленными знакомыми из Франции, которые не могли пожаловаться ни на отсутствие комфорта, ни на плохое здоровье, но которые редко давали себе труд улыбнуться. И тогда я понял, что такое радость жизни: это принятие жизни как подарка, доставляющего радость. Но в наши дни на Западе мы очень часто воспринимаем жизнь как тяжелую обузу, которую приходится нести. Мы считаем, что у нас не было иного выбора, как родиться на свет, и поэтому пытаемся не быть слишком несчастными. А ведь радость жизни – это простой факт самого существования. Ничего другого не требуется: ни комфорта, ни успеха, ни даже здоровья.