Пылающий берег

Она еще несколько раз взмахнула руками — и ударилась обо что-то твердое с такой силой, что ободрала костяшки пальцев. Тем не менее, она немедленно ухватилась за это. Предмет оказался большим, выше ее головы; Сантэн не могла найти на нем ничего такого, за что можно было бы основательно держаться, и в панике поняла, что уже слишком устала, чтобы подтянуться наверх. Она стала перебирать руками вдоль этого обломка кораблекрушения, ища что-нибудь вроде ручки.

«Небольшой…»

В темноте она оценила, что предмет не длиннее двенадцати футов, а в ширину составляет примерно половину этого расстояния; поняла, что он деревянный, но гладкий, покрашен масляной краской, и один его конец обломан, поэтому она оцарапала руку. Сантэн почувствовала, как царапину стало щипать, но холод приглушил боль.

Один конец обломка высоко торчал из воды, а другой ушел под поверхность, и Сантэн вползла на него животом.

Девушка тут же почувствовала, как ненадежна эта конструкция. Хотя Сантэн лишь наполовину поднялась на деревянное нечто и ее тело ниже талии все еще болталось в воде, обломок тут же опасно накренился в ее сторону. Сразу раздался хриплый возглас:

— Поосторожнее, чертов дурак… ты же нас перевернешь!

Кто-то уже нашел этот плот раньше Сантэн.

— Простите, — выдохнула она. — Я не знала…

— Ничего, парнишка. Ты просто поосторожнее.

Мужчина на плоту по голосу принял Сантэн за одного из корабельных мальчишек.

— Давай-ка мне руку!

Сантэн замахала рукой в темноте и нашла чьи-то протянутые к ней пальцы. Она вцепилась в них.

— Полегче, полегче…

Сантэн дергала ногами, пока мужчина втаскивал ее по покатому, скользкому от краски обломку, а потом свободной рукой нащупала, за что уцепиться. Она лежала на животе на прыгающей на волнах, ненадежной плоскости, и вдруг ощутила себя настолько слабой и дрожащей, что не смогла даже поднять голову.

Но она выбралась из убийственной воды.

— Ты как, сынок, в порядке?

Спаситель Сантэн лежал рядом, голова к голове.

— В порядке…

Она почувствовала его руку на своей спине.

— Надел жилет, молодец… Используй бечевки, привяжи себя к этой распорке… вот, давай покажу…

Он зацепил шнурки спасательного жилета Сантэн за какой-то выступ впереди.

— Я сделал скользящий узел. Если перевернемся, просто дерни вот за этот конец, ясно?

— Да… спасибо. Огромное вам спасибо…

— Прибереги это на потом, парень.

Мужчина рядом с Сантэн опустил голову на руки; они лежали так, дрожа от холода, мокрые, и волны несли их невесть куда сквозь ночь на хрупком, ненадежном суденышке.

Не разговаривая, не в состоянии даже видеть смутные очертания друг друга в темноте, они быстро научились балансировать на плоте, координируя легкие движения тел. Ветер усиливался, но, хотя море вокруг бушевало, им удавалось удерживать плот так, что один его конец постоянно выступал из воды, и лишь время от времени через них перекатывались волны.

Через какое-то время Сантэн заснула от изнеможения, и это был сон такой глубокий, что больше походил на обморок. Проснулась она уже при дневном свете, приглушенном и сером, в мире яростных серых вод и низко нависших серых туч. Ее товарищ по плоту сидел на корточках на наклонной опасной плоскости и наблюдал за ней.

— Мисс Солнышко… — заговорил он, как только Сантэн пошевелилась и открыла глаза. — А я и не понял, что это вы, когда вы сюда залезли ночью.

Она быстро села, и крошечный плот тут же нырнул и опасно закачался под ними.

— Осторожнее, милая, это наш единственный билет.

Он протянул жилистую руку, чтобы придержать Сантэн. На его предплечье виднелась татуировка, изображавшая русалку.

— Меня зовут Эрни, мисс. Старший матрос Эрни Симпсон. Конечно, я вас хорошо знаю. Все на борту знают мисс Солнышко.

Матрос был худым и пожилым, его жидкие седые волосы прилипли ко лбу; лицо сморщилось, как сушеный чернослив, но, хотя зубы у него были желтыми и кривыми, улыбка была доброй.

— А что случилось с остальными, Эрни?

Сантэн быстро огляделась по сторонам, и весь ужас ситуации снова нахлынул на нее.

— Отправились к Дэви Джонсу, большинство из них.

— Дэви Джонс… кто это?

— Утонули, я хотел сказать. Чтоб тот ганс, который это сделал, сгнил заживо!

Ночь скрывала от Сантэн подлинные масштабы беды. А теперь перед ней предстала реальность, которая оказалась во много раз страшнее воображения. Когда плотик падал между волнами, они погружались в холодные водяные каньоны, а взлетая на гребень, видели пустынный морской простор — такой огромный, что Сантэн сжималась на крохотной деревянной плоскости. Вокруг не было ничего, кроме воды и неба, — ни спасательных шлюпок, ни хотя бы чаек.

— Мы совсем одни, — прошептала она. — Tous seuls…

— Взбодритесь, милая! Мы еще брыкаемся, а только это и идет в счет.

Эрни занимался делом, пока Сантэн спала. Она увидела, что матрос умудрился выловить из моря вокруг них несколько разного рода обломков и предметов. Среди них оказался и большой кусок просмоленного брезента, тащившийся теперь за плотом, и по его краю плыли продетые в отверстия короткие обрывки конопляной веревки. Брезент напоминал некоего чудовищного осьминога с безвольными щупальцами.