Пылающий берег

Они даже справились с главной частью снаряжения для экспедиции. Гарри переговорил по телефону, инструменту, на который он обычно смотрел с мрачным опасением, с владельцем сети универмагов «Штуттафорд». Все нужное ему будет упаковано в деревянные ящики, на каждый наклеят подробный список содержимого и доставят на железнодорожный вокзал к следующему полудню. Мистер Штуттафорд лично заверил Гарри, что все будет готово вовремя, и отправил в отель «Нельсон» один из своих автофургонов с набором одежды для сафари для Гарри и Анны.

Анна отвергла большую часть предложенных мистером Штуттафордом вещей, сочтя их либо слишком дорогими, либо слишком фривольными — «Я вам не какая-нибудь вертихвостка!», — и выбрала только длинную плотную юбку из набивного ситца и тяжелые ботинки на шнуровке с подбитыми гвоздями подошвами, а еще фланелевое белье и — только по настоянию Гарри («Африканское солнце — настоящий убийца!») — пробковый тропический шлем с зеленой накидкой для шеи.

Гарри устроил перевод трех тысяч фунтов в Стандард-банк в Виндхуке для покрытия полных расходов на экспедицию. Все было сделано быстро, решительно и эффективно.

Гарри затянулся сигарой и швырнул окурок через перила балкона, а потом вернулся в спальню. Бросив халат на стул, забрался под белые простыни, хрустящие, как листья латука, и выключил прикроватную лампу. В тот же миг все его вечные опасения и сомнения в себе выплыли из темноты.

— Это безумие, — прошептал он.

Перед его взглядом снова возникли те страшные пустыни, бесконечные плоскости, мерцающие в ослепительной жаре. Тысячи миль побережья, омываемого течением настолько холодным, что даже сильный мужчина не смог бы выдержать в этих водах больше нескольких часов, до того как его убила бы гипотермия.

А они намеревались искать там юную девушку нежного воспитания, беременную девушку, которую в последний раз видели в тот момент, когда она прыгала с высокой палубы торпедированного лайнера в ледяную темную воду в сотнях миль от этих диких берегов. Какие у них шансы найти ее? Гарри поморщился, даже не пытаясь подсчитать их.

— Безумие, — горестно повторил он.

Ему вдруг захотелось, чтобы Анна оказалась здесь и поддержала его. Он еще пытался найти предлог для того, чтобы позвать ее из маленькой спальни в конце коридора, когда его одолел сон.

Сантэн понимала, что тонет. Она так глубоко ушла под воду, что ее легкие сжались под давлением. В голове звучал чудовищный грохот тонущего корабля, в ушах трещало и свистело…

Она понимала, что обречена, но боролась изо всех сил и со всей решительностью, колотя ногами и цепляясь за жизнь, сопротивляясь холодной свинцовой массе, жгучей агонии собственных легких, необходимости вздохнуть… Водоворот вызвал у нее головокружение, она уже не понимала, где верх и где низ, но продолжала барахтаться, зная, что будет сражаться ради жизни своего малыша.

Потом она вдруг почувствовала, что давление воды на ее ребра ослабело, а легкие слегка расправляются в груди, и ток воздуха из уходящего на дно судна подхватывает ее, словно искру костра, и выбрасывает на поверхность с такой силой, что в ушах возникла острая боль, а спасательный жилет врезался в подмышки…

Она вырвалась из волн, и ее тут же подбросило высоко вверх фонтаном бьющего из корпуса воздуха. Она попыталась вздохнуть, но набрала воды в измученные легкие и закашлялась пока не выплюнула всю воду; потом ей даже показалось, что морской воздух слишком крепок для нее, он обжег огнем, и она опять задохнулась и закашлялась, как астматик.

Наконец она совладала с собственным дыханием, но на нее вдруг из темноты навалились волны, перекатываясь через ее голову, и снова она задыхалась, так что ей пришлось приспособить вздохи к ритму океана. Между волнами Сантэн попыталась оценить свое состояние и решила, что не пострадала. Ни одна из костей не казалась сломанной или треснувшей, несмотря на ужасающий прыжок с поручней корабля и оглушительный удар о воду, твердую, как булыжная мостовая. Сантэн по-прежнему владела руками, ногами и чувствами, но потом заметила, как холод пробирается сквозь ее одежду, проникая в тело и кровь.

«Я должна выбраться из воды, — сообразила она. — В одну из спасательных шлюпок».

Уже не в первый раз она прислушалась к шуму вокруг, но поначалу слышала только вой ветра и плеск увенчанных белой пеной волн. А потом едва-едва различила бормотание человеческих голосов, похожее на сорочий гомон, треск и крики; девушка открыла рот и стала звать на помощь, но в лицо ей ударила волна — Сантэн хлебнула воды, задохнулась и закашлялась.

Ей понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя; но как только ее легкие очистились, она решительно поплыла в ту сторону, откуда доносились голоса, не тратя больше сил понапрасну и не пытаясь до кого-то докричаться. Тяжелый спасательный жилет тормозил ее, волны поднимали ее и бросали вниз, но Сантэн продолжала плыть.

«Я должна выбраться из воды, — твердила она себе. — Холод — убийца… я должна добраться до какой-нибудь лодки…»