Пылающий берег

— Это брезент, которым накрывают спасательные шлюпки, — пояснил Эрни, заметив ее интерес. — А тут вот разные куски дерева и разная фигня… прошу прощения, мисс… не думал, что это может когда-нибудь пригодиться.

Он закрепил свои находки кусками веревки от шлюпочного чехла; даже объясняя все девушке, он продолжал действовать ободранными, онемевшими от холода пальцами, сращивая короткие обрывки веревки в одну длинную.

— Так хочется пить… — прошептала Сантэн.

Соль обжигала ей рот, губы казались горячими и распухшими.

— Думайте о чем-нибудь другом, — посоветовал Эрни. — Вот, можете этим заняться. Умеете сращивать?

Сантэн покачала головой. Эрни и не думал сдаваться, и она, будучи француженкой, уже симпатизировала ему.

— Это легко, попробуйте! Я вам покажу. Смотрите!

У Эрни имелся складной нож, привязанный к поясу, и он пользовался концом лезвия, чтобы разделять конопляные пряди.

— Одну к одной, как будто змея заползает в норку. Видите?

Сантэн быстро разобралась, что к чему. Работа помогала занять ум и отвлечься от мыслей об их ужасающем положении.

— А вы знаете, где мы сейчас находимся, Эрни?

— Я не навигатор, мисс Солнышко, но мы к западу от берега Африки… а как далеко — я понятия не имею, но Африка где-то вон там.

— Вчера в полдень мы были в ста десяти милях от берега.

— Уверен, так и есть, — кивнул Эрни. — Но я знаю только то, что течение нам на руку, и ветер тоже… — Он посмотрел на небо. — Если бы только мы могли использовать этот ветер…

— У вас есть какой-то план, Эрни?

— Ну, план всегда есть, мисс… но, должен признать, не всегда хороший. — Он усмехнулся. — Давайте сначала с канатом закончим.

Когда они получили цельную длинную веревку в двадцать футов длиной, Энди подал Сантэн свой нож.

— Привяжите его на талии, милая. Это тоже билет. Мы ведь не хотим уронить его в воду, да?

Он соскользнул с плота и по-собачьи поплыл к волочащимся за ними обломкам. Под его руководством они вместе подтащили ближе два куска деревянного бруса и закрепили их конопляной веревкой.

— Выносные опоры, — пояснил Эрни, выплевывая морскую воду. — Я этой штуке научился у черномазых на Гавайях.

Плотик удивительным образом выровнялся, и Эрни заполз на него.

— Теперь мы можем подумать о том, как наладить что-нибудь вроде паруса.

После четырех неудачных попыток они сумели установить временную мачту и соорудить парус из лодочного чехла.

— Наверное, нам не выиграть кубок Америки, но мы двигаемся! Посмотрите на наш след, мисс Солнышко!

Они действительно оставляли за собой вялую блестящую волну, и Эрни тщательно выровнял их крошечный парус.

— Не меньше двух узлов! — оценил он. — Неплохо сделано, мисс Солнышко! Вы умеете работать в команде. В одиночку мне бы не справиться.

Он устроился на корме плота, направляя его обломком древесины, как румпелем.

— А теперь вы отдохните, милая, будем держать вахту по очереди.

Весь остаток дня ветер налетал на них резкими порывами, их неуклюжая мачта дважды падала за борт. И каждый раз Эрни приходилось вытаскивать из воды тяжелую опору и мокрый брезент, а потом снова все устанавливать на место, пока Сантэн дрожала от усталости.

К ночи ветер успокоился и теперь дул с юго-запада ровно и мягко. Тучи разошлись, засверкали звезды.

— У меня уже просто сил не осталось. Вам придется встать у руля, мисс Солнышко.

Эрни показал Сантэн, как поворачивать «руль», и плот уныло отозвался на движение.

— Вон та красная звезда, это Антарес, с двумя маленькими белыми звездочками по бокам — совсем как моряк на берегу с двумя подружками по обе руки, прошу прощения, мисс Солнышко; просто вы должны держать направление на Антарес, и все будет в порядке.

Старый моряк свернулся у ног Сантэн, как добродушный пес, а Сантэн съежилась на корме плотика, зажимая под мышкой грубый конец деревяшки. Волны утихли вместе с резким ветром, и ей казалось, что плот стал двигаться быстрее. Глядя назад, она видела зеленый светящийся след. И наблюдала за красным гигантом Антаресом и двумя его спутницами, сиявшими на черном бархате неба. Снова оставшись одна, все так же мучаясь страхом, она подумала об Анне:

«Милая моя Анна, где ты? Жива ли еще? Успела ли ты на одну из шлюпок или тоже цепляешься за какой-нибудь обломок, ожидая милости от моря?»

На девушку нахлынула столь сильная тоска по старой няне, что это грозило вновь превратить Сантэн в ребенка; она почувствовала, как детские слезы обжигают ей глаза, и красный свет Антареса расплылся и умножился перед ней. Сантэн хотелось забраться на колени Анны и прижаться лицом к ее теплой, пахнущей мылом обширной груди. Вся ее решительность и готовность к борьбе стали таять, и Сантэн подумала, как просто было бы лечь рядом с Эрни и оставить все попытки…

Она громко всхлипнула.

Звук собственного рыдания испугал ее, и тут же Сантэн разозлилась на себя и на собственную слабость. Она смахнула слезы большим пальцем, ощутив хруст соляных кристаллов на собственных ресницах. Ее гнев усилился, и перевела его она усилием воли с самой себя на судьбу, так жестоко обошедшуюся с ней.