Путь меча

За спиной у демона с лицом хассита было плохо видно, что происходит у стены, но, кажется, настоятель различил нечто тошнотворно бесформенное. Оттуда слышалось влажное чавканье и гнусный булькающий вой.

Уже на пороге оскверненного святилища настоятель успел увидеть очертания шарообразного шишковатого тела с множеством длинных щупалец, усыпанных присосками. Одно из щупалец вдруг метнулось вперед, перехватив завизжавшего на низкой ноте адепта, и отправило в огромную пасть, сочащуюся гнилостной слюной.

Глава 45. Выбор Человека

Подобрав свои вещи, парень, нарочито громко ступая, подошел к месту, где ранее оборонялись гномы. После отчаянной схватки с кочевниками, прорвавшимися на стену, мастер Торбин пребывал в прострации, молча сидя возле своих погибших собратьев, ополченцы же и вовсе были на грани паники.

Поймав взгляд безумных глаз кузнеца, Федор поневоле содрогнулся, наверное, так смотрят безнадежно больные люди, чувствующие дыхание смерти. Краем уха он слышал, что вместе с кузнецом на стене были все его близкие родственники мужского пола.

– Мастер Торбин, вы как? – Высунулся из-за плеча молодой ополченец.

Гном, словно очнувшись от наваждения, дернулся. Тяжело опираясь на молот, встал и, шоркая подбитыми металлом ботинками, двинулся к телу соплеменника, лежащего дальше других. «Печально будет, если он умом двинулся, – отстраненно отметил про себя Мальцев. – Опытный боец в такой ситуации был бы совсем не лишним».

Из тех трех десятков, кто оборонял стену вместе с Федором, выжили лишь пятеро: он сам, гном и трое ополченцев. Была еще вероятность, что уцелели орки, но в темноте это проверить не представлялось возможным. За время битвы, их небольшой отряд спаялся в горниле кровавой кузни крепче стали. Теперь ополченцы во главе с седоусым стражником неотступно следовали за Мальцевым, как привязанные, готовые выполнить любое указание.

Уйдя со стены, они уже достаточно долгое время продвигались в сторону центра города, тщательно избегая больших улиц. Со всех сторон из темноты улиц доносился шум сражения, изредка где-то в стороне главных ворот были видны странные вспышки, сопровождающиеся грохотом и криками. На их участке на стену уже никто не карабкался, битва сместилась куда-то в район пролома, более того, за спинами в городе начали разгораться пожары.

За спиной Федор нес ценное приобретение этого боя – щит одного из гномов. Тот самый, что висел в свое время в лавке у кузнеца. Торбин без слов вручил его Мальцеву после того, как они спустились со стены, не обратив внимания на благодарный кивок. Щит отлично уместился на ремне за спиной и совсем не ощущался как помеха. Более того, парень словно почувствовал себя более защищенно, даже несмотря на то, что предыдущему владельцу эта часть доспеха не слишком помогла.

Как наиболее опасная боевая единица, Федор шел первым, определяя наличие впереди угрозы. За ним на некотором отдалении двигалась тройка ополченцев с арбалетами в дрожащих руках. Мальцев старался идти ближе к стене, пытаясь держать свой маленький отряд в поле зрения. Дружеского огня он сейчас опасался больше, чем встречи с каффидцами.

За ополченцами и перед замыкающим группу гномом, пугливо оглядываясь, семенили пацаны из трактира. Эти засранцы до последнего таскали стрелы и болты для стрелков на стене. Седоусый стражник, наградив мелких отеческими подзатыльниками, определил их за свою спину и нагрузил вещами, велев держаться ближе и не шуметь. Кузнец же ушел в глубокое молчание, которое никто не осмеливался прервать. В схватке, несмотря на качество доспеха, гном все же получил несколько неприятных ран, которые давали о себе знать. Теперь Торбин прихрамывал, перехватив молот в левую руку, правая, похоже, была повреждена.

Путь их лежал во внутренний город, который был выбран местом последней обороны. Ситуация не оставляла особого выбора. Нечего и думать прорваться за пределы города мимо оцепления кочевников, только не с этими уставшими парнями за спиной. За краткое время разделенной на всех крови и смерти он проникся к ним странным родством. Хотя один раз малодушная мыслишка бросить всех и уйти самому все же посетила Мальцева, но она не показалась ему достойной.

«Если цивилизованное сознание ставит тебя на грань выбора между собственной жизнью и жизнями доверившихся тебе людей, то ну её нахрен такую цивилизацию». – со злостью на краткое малодушие подумал он.

Перед перекрестком Федор услышал нарастающее гудение голосов, топот и бряцание доспехов, в городе постепенно становилось очень людно. Выглянув за угол, в далеком мерцании факелов он увидел столпившихся перед импровизированной баррикадой степняков, чуть дальше за баррикадой в свете факелов виднелись закрытые ворота внутреннего города. Приехали.

– Что там? – шепотом поинтересовался седоусый.

Решение неожиданно для самого Мальцева возникло в этот раз мгновенно, без малейших колебаний. Хмыкнув про себя, он принялся торопливо снимать кольчугу.