Тем временем маг сунул в рот два пальца и громко свистнул. Ответом ему стал пронзительный крик, а потом громадное крылатое нечто спустилось с вершины скалы и оказалось птицей поразительного вида. Голова, шея и брюшная область были желтовато-красными, а спина и крылья — серебристо-чёрными, под клювом трепетала на ветру чёрная же бородка. Птица опустила голову, позволяя рукам мага пройтись по клюву и ласково погладить чёрные брови. В его ладони появилась кость размером с булаву, которая тут же исчезла в глотке животного.
— Доставь его в Таркур
Бородач вскрикнул, расправил огромные крылья словно чёрные паруса, Потрошила легко забрался на широкую спину и вместе они взлетели, разбрасывая снег.
— А мы не полетим?
— А ты хочешь? Ещё раз?
— Э-э-э…
— Вижу, это твоё любимое междометие, серафимово вымя. Хе-хе. Птица не резиновая, знаешь ли, да и не любит хозяин летать над Хребтом. Того и гляди пробудятся в глубине гор особые руды. Они излучают своего рода «радиацию», которая валит волшебников с ног. Над Хребтом волшебники не летают! Без особой нужды, по крайней мере.
На месте, расчищенном от снега Гед Геднгейд творил своё дело: он подбрасывал на ладони две маленькие каменные фигурки, грубо вырезанные в виде круторогих баранов, и по тому, как подёргивались его губы, можно было предположить, что читал заклинание про себя. В один момент фигурки покатились по голому камню, подпрыгивая, затем воспарили, завертелись и вспыхнули. Миг спустя на том месте стояли два массивных бурых овна с длинной шерстью. Следом появилась крохотная колесница, которая на глазах выросла до полноценных размеров. Упряжь сама собой потянулась к животным, крепко обхватывая их.
— Здорово.
— Мелочи, бытовая магия. Ему это как в ухе поковыряться. Давай, сейчас с ветерком прокатимся. Хозяин любит с ветерком.
Внутри колесница оказалась просторной, но присесть было негде. Рогатый указал на днище и предложил держаться за небольшие рукоятки, установленные специально для таких вот пассажиров. Сам он предпочёл стоять по правую руку от хозяина, который взялся за вожжи.
— Путь неблизкий, ты, главное, наружу не выпади!
Овны тронулись сперва неспешно, но вскоре они уже неслись во весь опор. Трясло прилично, и в последовавшие часы тряска только усиливалась, а порой колесница так подпрыгивала, что художник отрывался от днища и, до смерти перепуганный, цеплялся за рукоятки. Наверху завывали ветер и чёрт, который, к тому же, зараза, приплясывал от возбуждения, тарабаня копытами.
Дорога под колёсами быстро бежала, а Владимир ужасно боялся задремать, когда тряска становилась спокойнее. Снаружи царила темнота, но постепенно небо светлело и абрис горных вершины проступал из небытия. Когда стало достаточно светло, Владимир рискнул подтянуться и выглянуть за край борта, о чём немедленно пожалел, — тогда как справа возносилась в высь отвесная горная стена, слева от колесницы простиралась бездонная пустота, колесо катилось буквально по краешку обрывистого серпантина, то и дело грозя ухнуть в пропасть облачного моря. То и дело вниз улетали камушки большие и малые, осыпалась часть дороги, а художник пытался совладать с ужасом.
Впоследствии он осмелился выглянуть наружу ещё раз и прежде чем упасть обратно, к невероятному восторгу увидел в небе летящего дракона. Самого настоящего звероящера о четырёх лап и двух крыл, длинношеего и длиннохвостого зверя в чешуе и костяной броне. Дракон заработал крыльями и в несколько взмахов поднялся на сотни и сотни метров, поддерживаемый ветряными потоками. Где-то там, в просвет между горами прорвался солнечный луч с востока и, скользнув сквозь него, дракон сверкнул, словно был создан из чистого серебра. Кувыркнувшись в воздухе медленно и величественно, он пропал из поля зрения.
— Там дракон! Там был дракон! — крикнул он, пересиливая ветер.
— Это Драконий Хребет, дурик, чего удивляешься? — был ему ответ. — Столько сколько здесь этих тварей не водится ни в одной части мира!
— Но это же дракон!
— Это же дракон! — передразнил чёрт. — Успокойся! Скоро устроим привал!
Вскоре открытое небо над головой сменилось тёмным сводом, колесница въехала в какую-то пещеру, или большой грот. Послышались звуки текущей воды и темнота была кромешной, пока наверху не стали появляться прорехи тусклого свечения. Потом они участились, стало светлее, проявились стены в наростах минеральных отложений. Не покидая пещерной дороги, колесница выехала в большую каверну, где с вышины нисходил водопад. Свет проникал внутрь через большую дыру в потолке.
Движение замедлилось.
— Вижу, ты ещё живой, мешок с костями. Вставай, разомнись, отлей пойди вон за тот сталагнат, но далеко не отходи, а то утащат.
— Кто утащит? Куда?
— Кто угодно куда угодно, — ответил чёрт и присоединился к своему хозяину, который расхаживал вдоль берега пещерной реки.