Пустое море

Она жевала бутерброд, когда невыносимый и громкий ход часов, разозлил ее. Недоеденный хлеб остался на тарелке, а Марина, не спеша вытерла пальцы, подошла к часам, сняла их и с размаху кинула на пол. Тишину нарушил громкий звук разбившегося стекла, по паркету полетели и закружились винтики и пружинки, а сам циферблат скорчил посмертную гримасу, словно укорял Маринин за безрассудный поступок. Но она снова отряхнула руки, будто проделала тяжелую работу и самодовольно пошла доедать свой скудный ужин, теперь уже в полной тишине.

Марина не стала дожидаться Танькиного прихода, она даже не приняла душ перед сном. Она просто легла на кровать и сразу же заснула, опять в одежде. Даже не расправляя постель.

Утром, было около шести, когда Марина открыла глаза и посмотрела на белый потолок. Она уже не прислушивалась к тишине, напрягая свой слух, она знала, что в квартире она одна. Сегодня четвертый день, как она не видела Антона, если не считать того самого утра. Надо собираться и идти в милицию, заявлять о пропаже человека, но Марина не могла заставить себя сделать это. Она все надеялась, что Антон пережидает где-то, потому что у него не было смелости преодолеть этот тупиковый момент в его жизни, не было силы, чтобы посмотреть правде в глаза. Вся его хладнокровность, вся его невозмутимость были напускными и фальшивыми. Внутри он был ранимый и мнительный человек, который прятался под напускной бравадой.

Марина встала, побрела на кухню выкурить сигарету, по пути перешагнула через разбитые часы, с наслаждением слушая звенящую тишину. Курила она перед окном, стряхивая пепел на блюдце. Утро выдалось туманным и пасмурным. Ветер утих, но белые сгустки тумана словно сковали двор. Не было ни одной души на улице, даже пса не было у его излюбленной песочницы, которая покрылась сединой за одну ночь. Марина поняла, что не может продолжать так дальше жить. Надо срочно что-то менять и не ждать, когда ситуации сама изменится.

«Как песок покрылся изморозью, так и я должна заморозить свои чувства ко всему этому, − думала она, мрачно оглядывая двор в поисках собаки. − Хватить ныть и скулить, как та бездомная собака, которая, кстати, никогда не скулила и ныла. Хватит жаловаться и расстраиваться. Если сегодня ничего не будет нового, если сегодня день пройдет так, как вчера, завтра я иду в милицию, а потом собираю вещи и съезжаю отсюда».

Марина оглянулась и поняла, что эта кухня, которую она обустраивала с таким усердием и любовью, стала чужой и тесной для нее. Словно она никогда не принадлежала этой комнате, этой квартире и была простой гостьей, что сильно задержалась перед уходом.

Марина затушила сигарету, включила кофеварку, помыла чашку, которая стояла в раковине, потом достала продукты с холодильника для бутерброда и в одиночестве позавтракала. Потом выкурила еще одну сигарету и пошла в ванную, по пути, снова перешагнув, через разбросанные части механизма разбитых часов.

«Выкинуть надо», − подумала она о них, но тут же забыла об этом, с наслаждением предвкушая расслабляющую ванну.

Через пару часов, она, одетая в удлиненную блузку, лосины, тщательно причесанная и слегка подкрашенная, в легком облаке цветочных духов, стояла перед зеркалом и придирчиво себя осматривала.

«Надо меняться, − думала Марина. − Хватит походить на серую мышку в джинсах, нужно быть женщиной, наконец.» Или он остается со мной или он видит, на что или кого меня променяет.

Марина была в полной решимости идти снова на квартиру к Славке и выпытывать у его соседа или невесты любое местонахождение, телефон или еще какие-то его координаты.

Ее мысли прервал резкий телефонный звонок. Марина покосилась на часы и взяла трубку.

− Слушаю?

− Марин, Марина! Это ты? Привет, как я рада тебя слышать!

− Анютка! − ахнула Марина. − Не может быть. Как ты вовремя позвонила, ты не представляешь. − Марина чуть не расплакалась, чувствуя, как ее голос задрожал.

− А то, − Анька рассмеялась.

− Где ты? Откуда звонишь?

− Я проездом. Я через ваш город всегда езжу на учебу.

− И никогда не звонила, не заезжала.

− Ну… − Анька замялась, и Марина догадалась, что это из-за Антона. − Понимаешь, я знаю, что у тебя все хорошо, но вот думаю о тебе уже несколько дней. Решила позвонить, пока жду поезд.

− Анют, приезжай ко мне. Мне очень-очень надо тебя увидеть. Пожалуйста, − Марина только сейчас поняла, как ей не хватало Аньки. Чистой души человека, не запятнанной черными мыслями и желаниями зла другому человеку. Аньки, которая, как тростиночка, соединяла ее с детством, со счастливым беззаботным временем, с любовью мамы и полным незнанием о существовании коварств и убийств.

− Мне неловко. Я совсем не знаю твоего мужа.

− Он в любом случае не будет против. И, вообще, это не телефонный разговор, приедешь все расскажу.

− Ну ладно, только мне надо поменять билет на другое время.

− Аня! − сердито сказала Марина, − сдавай билет и ничего более.

− Но мне надо на учебу…

− Когда у тебя занятия?

− Через три дня, но у меня хвосты…

− Вот и поедешь через три дня.

− Уговорила, − сдалась Анька. − Приеду.