Пустое море

− Марина… Успокойся… Все будет в порядке… Она просто потеряла сознание, − донёсся до нее голос Антона, склонившегося над Танькой.

Марина не ответила, она закрыла глаза и перед глазами мгновенно, как фотографии, стали проносится знакомые лица. Улыбающаяся мать, счастливая Анька, робкий Алим, искаженное лицо Таньки, холодные глаза Антона, равнодушный и мертвый взгляд медика, красивые губы Славкиной невесты и наконец Славкина солнечная улыбка, такая теплая… Такая родная…

В тишине, звук выстрела показался особенно громким и пугающим. Вороны за окном, что сидели на кривых ветвях, с шумом сорвались в высь, наперебой крича и возмущаясь, унося свои крики в темное небо.

Эпилог

− Ты готов уже? Когда ее выписывают?

− Она звонила, сказала, что к двум…

− Волнуешься?

− Не могу унять свои руки… Сильно волнуюсь.

− Знаю, брат… Проходил уже это… Значит сын?

− Сын…

− Поздравляю… Сын… Я так рад за тебя!…

Мужчины зашли в маленькую комнату, где стояла разобранная кровать и большой платяной шкаф.

− Ты все же решил вынести этот хлам из этой комнаты? Сегодня?

− Я обещал ей… Мы сделаем детскую здесь.

− Да, комната хорошая, светлая.

− По мелочам я уже все выбросил. Развалившуюся тумбочку, старый комод, − сказал низкорослый хозяин.

− Со шкафом что делать? Дверцы перекосились, но можно сделать.

− Нет, − твердо сказал хозяин. − Купим новый.

− А он пройдет? − гость сощурил глаза, когда посмотрел в дверной проем.

− Не пройдет. Надо разбирать. Я его только так и заносил.

− Снимай двери, вытаскивай полки, а я понес кровать на улицу. К мусору, − гость взял две длинные доски, что были бортами кровати и вышел из квартиры.

Хозяин, вздохнул, провел ладонью по дверце шкафа, словно прощаясь с ним и взял отвертку. Пока он снимал дверцы, его собеседник пришел и взял еще некоторую часть, что осталось от кровати и снова ушел.

Когда с дверцами было покончено, мужчина стал снимать деревянные полки и когда дотянулся до верхней, с нее, кружась в медленном танце, слетело два бумажных листа. Недоумевая, мужчина отложил полки и поднял тот лист, что лежал у его ноги.

«Алим, здравствуй.

У меня, как всегда, не хватает смелости, чтобы сказать тебе все, что сейчас собираюсь написать. Я боюсь, спасую от твоего отказа и у меня не хватит решимости настоять. Поэтому, поступаю по-простому. Я пишу тебе. Надеюсь, ты прочитаешь это и поймешь меня.

Эту квартиру я оставляю тебе навсегда. И не хочу слышать, ничего в ответ.

У тебя скоро появится ребенок, это такое счастье.

Ваша с мамой, бывшая комната, хоть и маленькая, вполне послужит отличной детской для ребенка. Выноси всю мебель, делай ремонт, даже не думай ни о чем. Я никогда не вернусь в этот город, я никогда не смогу жить в этой квартире. Ты знаешь. Продать ее я тоже не смогу. Пойми меня.

Наверное, я тебе все это скажу при встрече, когда буду отдавать ключи. Но все равно, вдруг не хватит смелости, лучше напишу.

Я не хочу, чтобы твоя жена чувствовала себя гостьей в этой квартире. Она, как любая мать, захочет определенности, потому что в ее руках интересы ее ребенка и это правильно. Эта квартира останется у тебя навсегда. Смотри завещание. Я успела все-таки в этом городе сделать хоть одно, единственное полезное дело.

Всего хорошего вашей семье.

P.S. Не переживай за меня, читая эти строки. У меня, все будет хорошо. Я не собираюсь умирать, а наоборот, собираюсь жить долго и счастливо. Я знаю это. Я уже почти счастлива.

Спасибо тебе, Алим, за все.

Будьте счастливы и прощайте.

Марина».