Пустая

Я моргнула, и голос умолк. Золотая нить не исчезала – наоборот, с каждым шагом становилась все прочнее, зримее. Я пошла быстрее, а вслед за мной заспешили блюстители.

Запах тоже усиливался – дурманил, забивал ноздри, оседал на коже. Трудно было поверить в то, что Лестер и Эфир его не чувствуют.

Запах стал нестерпимым, а линия – ослепительной, когда я увидела невысокую фигуру, закутанную в рыжий плащ. Из-под капюшона торчал только кончик носа и кудрявая светлая прядь – судя по ней и невысокому росту, под плащом скрывалась женщина. Прохожие здесь, на углу, сновали туда-сюда, и женщина, несмотря на яркий плащ, в глаза не бросалась.

Она заметила меня. Из-под плаща появилась тонкая белая ручка, коснулась губ – сразу вслед за тем фигура приглашающе кивнула и скользнула за угол.

На принятие решения у меня были мгновения – и до сих пор я не знаю, что заставило меня поступить именно так.

– Потеряла, – пробормотала я, старательно изображая разочарование. Золотая нить все так же неотвратимо струилась за женщиной и не думала меркнуть – но Лестер и Эфир знать этого не могли.

– Серьезно? – в голосе Лестера звучало такое разочарование, что я тут же испытала раскаяние. – Ты уверена?

– След был нечеткий, – пробормотала я. – Но, знаете, сдаваться не стоит. Давайте проверим эти три переулка?

– Как мы что-то поймем без тебя?

– Может, увидите кого-то подозрительного… Или что-то подозрительное. Я боюсь, если будем проверять каждый переулок втроем, надмаг, если он тут, успеет уйти. А так шансы выше. Я проверю свой и пойду за вами.

К моему великому облегчению, Лестер кивнул.

– Договорились.

– Я пойду сюда, – сказала я, направляясь в ту сторону, где скрылась женщина в рыжем плаще. – Если не приду к вам минут через пятнадцать…

– Мы явимся к тебе на подмогу. Не лезь, если увидишь что-то опасное.

Эфир с Лестером послушно растворились в переулках, а я пошла в «свой». Зачем я рисковала? Почему послушалась незнакомку в плаще?

Глупо – ведь она вполне могла убить меня и ускользнуть. Возможно, воспользовавшись моей доверчивостью, она уже сбежала.

И все же я направилась за угол – что мне оставалось? Уже скоро, не обнаружив ничего, Лестер и Эфир вернутся за мной. И – в лучшем случае – успеют помочь.

За углом не обнаружилось путей к отступлению. Тупик – и неприметная дверца очередной часовой лавки с витриной, запылившейся настолько, что невозможно было понять, что именно лежит на серых бархатных подложках. У двери свисала на цепочке, медленно покачиваясь, бронзовая колотушка. Я не стала стучать – просто толкнула дверь и вошла внутрь.

Комната за дверью начиналась сразу, без прихожей, и оказалась такой же запыленной и заброшенной, как и витрина. Стол с подкосившейся ножкой, пара высоких стульев – и дверь в углу. Если бы не синие очки и зрение пустой, я бы ее ни за что не заметила – по цвету дверь сливалась со стеной, и на ней не было ни ручки, ни замка. Щелей между ней и стеной тоже было не заметить без тонкого, как лист бумаги, золотистого сияния между ними.

Я толкнула ее, не особо надеясь на успех, но дверь поддалась. За ней обнаружилась винтовая лесенка, ведущая наверх. Медленно, осторожно, на каждой ступеньке ожидая, что нога вот-вот ухнет в пустоту, я поднялась на второй этаж. Там, в небольшой круглой комнате, все сияло неестественной чистотой – а золотое свечение надмагии стало ослепительным. Пряный запах шел от сотен мешочков, висящих под потолком, от десятков ящиков у стен, от стола, на котором было распластано вскрытое и обезглавленное животное. Рядом с ним очень буднично, аккуратно были разложены серебряные ножи разных размеров, от крошечного, с палец длиной, до огромного разделочного тесака.

Мастерская надмага. Здесь пахло совсем не так, как в доме женщины в красном, но какая-то из верхних нот аромата была общей. Терпкая, мускусная.

Животная.

Живая.

– Вот и ты.

Я резко развернулась и увидела ее. Маленькая женщина сбросила капюшон, и кудрявые волосы с проседью рассыпались по плечам. Лисье личико, длинный нос, морщины в уголках глаз.

Такой женщине могло оказаться и тридцать, и шестьдесят.

– Кто вы?

Она нахмурилась, как будто сомневалась, стоит ли отвечать.

– Меня прозвали часовой ведьмой. Часы, которые я продавала, никогда не ломались. Удивительно, правда?

– Правда. Кажется, ваш бизнес был не очень честным, да?

– Можно и так выразиться. И, как видишь, в последнее время от него пришлось отказаться.

Ее лицо сморщилось, как будто она вот-вот расплачется.

– Кто бы мог подумать. Пустышка. Привела псов к моему логову и радуешься?

– Нет, – честно ответила я. – Не особенно.

– Значит, делаешь это ради выгоды. Тем хуже для тебя. Думаешь, подлость не липнет к чистой душе?

– Я должна благодарить таких, как вы, за то, что моя душа стала «чистой»?

Женщина вдруг улыбнулась:

– Тебе известно, что надмаги создавали пустых? И это что же, месть? Ради нее ты нацепила форму тех, кто травит ваше племя при первой же возможности?

– Скоро все изменится… – начала я, и в этот миг внизу скрипнула дверь. Зрачки женщины расширились.