Пустая

Я вздрогнула. Никаких иллюзий насчет «команды» я не питала, но отступать было поздно.

– Есть что-то особенное, о чем ты хотела бы попросить? В чем я мог бы тебе помочь?..

– Да. Грант…

– Само собой. Как я уже говорил, я занимаюсь этим вопросом. Правитель привык стоять на своем, и переубедить его непросто. Но Виккор прислушивается к мнению советников – и я уверен, что в нужный момент сумею доказать ему значимость твоей проблемы.

Он так легко и небрежно назвал правителя по имени – это тоже следовало запомнить.

– Пустых ведь немало, – продолжил он. – И, пока мы не разберемся с надмагами, будут появляться новые. Они – такие же граждане Бирентии, как и все остальные. А значит, должны быть защищены.

– Что ж… спасибо, – пробормотала я, и он подлил мне чаю.

– Выпей еще. И расскажи о себе. Если, конечно, хочешь. Приказать подать ужин? Ты голодна?

Я помотала головой, но он все равно сделал знак стоявшему в дверях слуге. Через минуту пропал, как по волшебству, поднос с опустевшими чашками и появились блюда с салатом из зеленых овощей и сыра, ярко-розовой дымящейся речной рыбой, толстыми ломтями белого хлеба и желтым маслом в глубокой мисочке.

– Спасибо, я не голодна, – пробормотала я, но начала есть – как-то незаметно для себя – почти сразу, а начав, не сумела остановиться. И за едой выложила Слепому Судье почти все – избежав лишь упоминаний о Никто, Сороке, Мафальде и Прют.

Вероятно, только так и можно понять, что дорожишь кем-то, – по нежеланию рассказывать о нем первому встречному, как бы добр и вежлив он ни был.

Вместо этого я поведала о своих скитаниях по трактам, о том, как безуспешно пыталась помогать людям, используя способности пустой, и о том, как начала составлять свой травник и мечтала однажды попасть в университет.

Судья слушал внимательно, задавал вопросы, и я сама не заметила, как увлеклась.

– Мне жаль, что тебе пришлось пережить все это, – произнес он, когда я закончила. – Но теперь все позади. Ты под моей защитой – а значит, и под защитой правителя тоже. Ты не против поселиться в Сердце Уондерсмина?

– Сегодня я бы переночевала у друзей, если можно, – ответила я. «И подробно, пока помню, пересказала Прют наш разговор».

– Само собой. Ты вольна идти куда хочешь. Служба – это привилегия, а не рабство. Я буду рад, если мы сумеем помочь друг другу, – но у пустых есть и другие возможности стать частью Бирентии. Я забочусь о том, чтобы таких возможностей становилось больше.

В дверях я бросила последний взгляд на Судью. Он уже не смотрел на меня – уткнулся в бумаги, отодвинув поднос с едой. Усталый, немолодой, но с прямыми плечами, военной выправкой. Если бы я не знала, как выглядит правитель, то представляла бы его именно таким.

– Лекки, – окликнул он меня, когда я уже переступала порог, – завтра приходи сюда не таясь. Без очков. Без капюшона. Ты получишь форму блюстителя – а значит, скрываться не обязательно, не так ли?

Я не стала спорить.

* * * *

На следующий день я снова явилась к Слепому Судье.

Пожалуй, в этот раз я нервничала даже сильнее, чем накануне. Неизвестность была приятнее ожидания знакомства с блюстителями. Вряд ли кто-то из них будет рад появлению пустой в их рядах.

– Красивый фасад, – пробурчала Прют накануне, жадно вгрызаясь в яблоко, которое я прихватила со стола Судьи и принесла ей в кармане – мы встретились в парке. – Не знаю, что за игру он ведет, но эта его идея про пустую среди блюстителей – для видимости. Он хочет кому-то тебя показать. Не зря он попросил прийти без маскировки. Может, продемонстрировать, до чего широкие у него взгляды? Но кому?.. Правителю? Людям?

– Загадки – это по части Сороки, – ответила я, но с тех пор не переставала думать о ее словах.

Сейчас она, должно быть, уже подробно пересказала Сороке наш разговор. Встречаться с ним напрямую было пока слишком опасно: люди Судьи могли за мной следить.

Я медлила на верхней ступеньке, когда дверь особняка открылась. На пороге появился не слуга в ливрее, как в прошлый раз, а Судья собственной персоной.

– Вот и ты! Отлично. Тебя нам и не хватает. Проходи.

Блюстители, с которыми мне предстояло работать, уже были у него в кабинете. По спине пробежал холодок, но отступать было некуда.

– Итак, господа блюстители, позвольте представить вам…

– Брина, – сказала я быстрее, чем он успел назвать им имя, данное Мафальдой. – Меня зовут Брина.

Судья приподнял брови, но промолчал. Я сама не ожидала, что вместо уже названного имени вырвется очередное новое. Привычка прятаться за именами была сильна – а «Лекки» стала неожиданно слишком личной, чтобы делиться ею с блюстителями. Я и о том, что назвала это имя Судье, уже пожалела.

– Брина, – повторил кто-то из блюстителей, до поры до времени невидимых для меня – глаза с трудом привыкали к полумраку после яркого света, – ну и имечко.

Этот голос был мне знаком.

Вот так невезение. Я подалась вперед, чтобы убедиться… Передо мной был он, златовласый юноша из Летучей Гавани. Лу. Эти холодные глаза я узнала бы где угодно. Он смотрел на меня равнодушно, спокойно. Не узнал? Притворялся?

Хотя бы его дружков рядом не было.