Пушистая катастрофа

– Думаете, он и правда решил всех конкурентов победить? – в голове не укладывается. Какой в этом смысл?

– Ясения, вот ты мне скажи, сколько молодцев к твоей избушке выходили в поисках Одолища?

– Один, кажется, – неуверенно, – за все время, что я там живу.

– А меня сколько богатырей побеждать шли? – Зафрэ подался вперед, с интересом заглядывая мне в глаза.

– Ну, каждый третий шел тебе, кхм, головы рубить, – этот странный нелюдь мне начинал нравиться. Неужели все злодеи такие? Зафрэ вот страха не внушал, Зафрэ тоже оказался вполне мирным созданием.

– Головы рубить, говоришь, – потирая шею. – И кто из нас еще злодей, скажи ты мне?

– Нужно решать, как с Меченыйм быть! – Хельму явно был не в духе.

– Да что тут решать? Найти, меч отобрать и показать, кто тут главный, – предложил Зафрэ, нехорошо усмехаясь.

– А нежить как же? – слишком просто все у него получается. Стражники тоже всегда считали, что победить злодея очень просто, потому и не побеждали. – У него ведьма есть, способная мертвецов из могил поднимать, что с ней делать?

– Так у нас ведь тоже ведьма есть, – приобнимая меня за плечи, радостно выдал этот змей. – Что скажешь, победишь вражью ведьму?

– Зафрэ! – раздраженный окрик – и горячая рука мгновенно исчезла, оставляя после себя приятное тепло. – Для начала нужно добраться до замка, а там посмотрим.

Библиотека у нас большая, может, что полезное и найдем, а до того никаких необдуманных поступков.

Благоразумие Хельмуа меня просто умиляло. Спокойная уверенность Бессмертного вселяла надежду на победу. В конце концов, Меченый один, пускай и с мечом, а нас трое. нту, как карета выехала на соседнюю улицу, я уже пробиралась сквозь снег к противоположному краю крыши, крепко держа в зубах завязки мешочка.

Вирнэ велела прятать чешую в проточной воде, и я точно знала, куда мне сейчас нужно. Во всем городе только один канал имел настолько стремительное и бурное течение, что никакие морозы не могли его сковать.

Как ни иронично, но мой путь лежал почти через половину города к каналу, который какой-то шутник назвал Тихим.

Спуск к самой воде находился рядом с мостом. Мне нужно было прямо под него, чтобы там, на небольшом каменном выступе, попытаться спрятать чешую и промокнуть до ушей в обжигающе холодной злой воде.

Выплыла я лишь чудом, прицепила мешочек под водой и минут пятнадцать просто сидела рядом, стуча зубами и периодически проверяя, правда ли все старания Вирнэ были ненапрасными и не унесло ли чешую течением.

Тесемки намертво сцепились со скользким камнем под водой и, казалось, готовились в него врасти.

Подергав мешочек напоследок и убедившись, что все в полном порядке, я пулей бросилась в управление, чувствуя, как шерсть моя, уже и без того основательно обледеневшая, обрастает корочкой льда.

На второй этаж к окну командорского кабинета я взлетела из последних сил, истерично забарабанила в стекло и едва дождалась, когда мне его откроют.

Хельму в отличие от меня не мерз, а очень даже наоборот. Китель он снял и даже жилет расстегнул.

А я вот-вот должна была в льдинку превратиться!

– Ан…

Волк договорить не успел. Я быстро запрыгнула ему на плечо и без разрешения полезла за пазуху. Кажется, оторвала несколько пуговиц с рубашки, зато забралась в тепло.

Сначала Хельму задохнулся от холода, а потом долго и с чувством ругался, пытаясь меня вытащить.

Я рычала, кусала волка за пальцы и выбираться отказывалась.

– Отогреться дай, изверг! – тявкнула злобно, распластавшись по его груди и животу.

– Ты же огненная тарса, – сипло напомнил он, дыша через раз. Теперь нам обоим было холодно, и меня это очень утешало. – Неужели не могла сама себя согреть?

Могла. Я могла это сделать. Сразу же могла, и не мерзла бы, и не страдала…

Но когда промокла, первым делом подумала о том, как доберусь до волка и буду долго ему жаловаться на нечеловеческие условия труда, и как-то не сообразила, что могу не мучиться.

Это же выходит, я так хотела, чтобы меня пожалели, что сама себя чуть не заморозила?

Осознание того, что я сама себе злейший враг, настолько меня поразило, что я даже сопротивляться перестала и позволила Хельму меня вытащить.

И висела я в его руках, жалобно поскуливая, потому что… да как я могла? Как я могла так с собой поступить?!

– Я принесу тебе полотенце, – пообещал волк, опустив меня на подоконник и потянувшись закрыть окно, которое благодаря моей неожиданности так и осталось открытым.

– Себе принеси, – тявкнула оскорбленно и выскользнула на мороз, чтобы там, на каменном выступе, хорошенечко просушиться. Горела я так хорошо, что мой подпаленный след должен был остаться, наверное, здесь навсегда как напоминание Хельму о моем позоре.

Волк терпеливо ждал, пока я закончу, пропустил меня в кабинет и наконец закрыл окно.

Одну, самую верхнюю пуговицу на его рубашке я действительно оторвала, остальные две оказались удачливее и просто расстегнулись.

За испорченную одежду волк меня не ругал, даже не обратил на это внимания, выслушал отчет и уточнил место, где я спрятала клад.