Пушистая катастрофа

Несложно было догадаться, что зелененькие отвечали за бумажки.

– Дубинку жду, – упрямо повторила я.

Глава 10

– Эдит, успокойся и ешь!

Полчаса я уже слушала его стенания. После того, как стало известно, что Тарса я липовая, меня и вовсе прекратили слушаться, обвинили в обмане и обозвали «ведьмой».

Не спорю, ведьма и есть – что уж тут поделаешь. Хельму отреагировал на это значительно спокойнее, просто поинтересовался, как долго я уже несу этот нелегкий груз. Волк начинал нравиться мне все больше – сразу видно взрослого человека.

– Ты не понимаешь! Марья…

– Ничего с ней не станется, отпустит Хельму… Зафрэ твою ненаглядную, успокойся, – хотелось добавить «у него и без того проблем полно», но язык не поворачивался. Незачем ему об этом знать.

– Ну, что ж, – Хельму отставил пустую плошку в сторону, довольно приглаживая бороду, – раз уж нас отпускают, то я, пожалуй, домой вернусь – меня там жена ждет.

Кот сдавленно хрюкнул, заработав уничтожающий взгляд. Проигнорировал меня и явно собирался что-то ляпнуть, даже рот раскрыл, а в следующее мгновение с жутким воем бросился прочь, отставив чуть в бок оттоптанный хвост. А так ему и надо.

Остановился у края лагеря, бросил на меня злой взгляд и скрылся в кустах. Пускай погуляет, ему полезно. Еще не хватало, чтобы они узнали о говорящем коте. Проблем потом не оберусь: хватит и того, что личина Бабы-Яги спала.

– А что же ты в богатыри подался?

– Дурак был, думал, богатырем быть дело легкое: бог силой не обделил, а значит, все у меня получится, – махнув рукой, мечтательно закончил. – А жена у меня красавица, дома ждет. Волнуется. Я ведь уж, почитай, года два как из родной деревни ушел.

Мужчины… им лишь бы всякими глупостями заниматься, хуже детей. Те хотя бы домой возвращаются с наступлением сумерек. Этих же нелегкая может носить неизвестно где намного дольше.

– А я никуда не уйду, пока с Кощеем не… – не договорив, стражник вскрикнул, заваливаясь набок. Из плеча его торчало древко стрелы, подрагивая черным оперением.

Кто-то закричал, оповещая о нападении. В непосредственной близости от моего лица просвистела еще одна стрела, а на поляну, как пауки из банки, полезли воины в черных матовых доспехах. Тихое, какое-то зловещее позвякивание кольчуги, шорох вынимаемых мечей и, слабый, едва различимый, запах крови. Вскочив на ноги, так и замерла, не зная, что делать. Сглазить? Проклясть? Может, молнией засветить? Но с кого начинать? Их слишком много.

Хельму уже давно исчез где-то среди сражающихся – богатырю самое место в гуще битвы. Иван же лежал, закрыв глаза, и судорожно дышал. Впервые, видать, мальца ранило. Вот и славно, может, хоть после этого он поумнеет.

Пока крутила головой, пытаясь понять кто где и выбрать первую жертву для своих ведьмовских штучек, сзади на меня кто-то налетел, сбивая с ног и придавливая всем своим немалым весом к земле. В глазах на секунду потемнело, дыхание перехватило, а сердце оказалось где-то в пятках. Дернувшись, попыталась скинуть с себя вражеского супостата, брыкаясь и рыча. Пару раз заехала локтем по чему-то, судя по сдавленному ругательству, весьма чувствительному. Услышав знакомый голос, облегченно выдохнула:

– Хельму, слезь с меня!

– Глупая девчонка, если бы не я, лежать тебе со стрелой в голове, – скатившись с меня, одним плавным движением поднялся на ноги и уже на ходу бросил. – Спрячься!

– Ага, – хрипло ответила спасителю, скрывшемуся уже в этой кровавой заварушке.

Красочная картина моей бесславной гибели стояла перед глазами. Дернув кончик растрепавшейся порядком косы дрожащими пальцами, постаралась прийти в себя.

Дотащить раненого стражника до палатки тот еще подвиг, особенно, когда он не помогает и вообще планирует упасть в обморок. Бросив стонущего Эдита у входа в палатку, постаралась перевести дыхание и осмотреться.

Звон мечей, крик раненных и предсмертный хрип умирающих. Кто кого побеждал – непонятно. Напавшие воины и солдаты Кощея смешались: не разобрать, где кто, – все в черном. Интересно, они там своих от чужих хоть как-то отличают вообще? Или рубят так, не глядя?

И все это как-то мимо меня проходит, хоть бы кто напасть попытался. У меня уже и сглаз припасен. Ну, что же вы? Адреналин бурлил в крови, требуя великих свершений, руки чесались. Сумасшедшая горячка боя медленно, но верно подбиралась ко мне.

Наваждение длилось недолго – ровно до того момента, как рядом со мной не упал труп в черных матовых доспехах, почти задев плечом.

Вздрогнув, с полузадушенным визгом отскачила в сторону; налетев на плотную, тяжелую ткань палатки, чуть не упала, чудом устояв на ногах. Дура невнимательная!

Вместо того, чтобы прятаться и мочить неприятеля исподтишка, стою над стражникем в бессознательном состоянии и жду, когда на меня нападать начнут. А кто сказал, что они честно пойдут, а не со спины ударят?

– Что же ты, ведьмочка, такая невнимательная? – насмешливый, приятный, но какой-то неправильный голос за спиной заставил резко обернуться, путаясь в складках юбки.