Пушистая катастрофа

Пришлось возвращаться, стягивать с вешалки пальто, которое я вечно здесь забывала, и старательно наматывать на шею шарф под внимательным взглядом волка.

– Будь осторожна, – попросил он перед тем, как я покинула кабинет.

– Верь в меня, босс!

В коридоре я чуть было не уронила помощника волка – надо бы уже запомнить его имя, – скомканно извинилась и на слабое: «Подождите» – уже на бегу бросила радостное:

– Я спешу.

На крыльце управления я замерла ненадолго, полной грудью вдыхая морозный воздух. На улице было хорошо, пусть и холодно. Я бодро проскакала по ступеням и уверенно повернула направо. Когда проходила мимо переулка, бросила быстрый взгляд на окна командорского кабинета. Я была на свободе, а волк был взаперти, почти в клетке, и сейчас, чувствуя, как замерзает нос, я очень его жалела.

Никто на меня не косился и пальцами не тыкал. Не морщился брезгливо и не переходил на другую сторону улицы.

Потому что я была не тарсой и не оборванкой в грязной одежде, а человеком.

Стажером. Частью управления городской стражи… ненастоящей частью, несуществующей, но именно сейчас об этом совсем не вспоминалось.

Лоток с пирожками, свежими, еще горячими, исходящими аппетитным паром, я приметила еще издали. Запах почувствовала раньше, чем даже увидела, и уверенно направилась прямо к лотку, игнорируя людей вокруг.

Не дошла шагов десять, когда дорогу мне преградили три подозрительных типа, а сзади, подойдя вплотную и прижав к боку ножик, встал четвертый.

– Прогуляешься с нами, – велел тот, что тыкал в меня остреньким.

– Вы меня сейчас вроде как похищаете, да? – спросила я, не пытаясь скрыть своего недовольства. Поесть я не успела, и волк будет на меня ругаться из-за этого похищения. Не остановит его даже то, что я тут вроде как жертва. Все равно будет ругаться, потому что решит, что я была не очень осторожна… Но я же не виновата, что преступники такие наглые пошли. Похищают людей среди бела дня. – А если я сейчас закричу?

– Я распотрошу тебя раньше, чем кто-нибудь решит узнать, в чем дело, – пообещали сзади.

– Не хотелось бы, – призналась я. – Мне мои внутренности очень дороги.

Люди равнодушно проходили мимо, словно не замечая, как четыре мужика крайне преступного вида оттесняли меня все дальше по улице.

– А можно спросить, вас же не Зафрэ прислал, да? – деловито уточнила я, заметив серую неприметную карету. Ждала она именно меня.

Второе похищение за одну зиму… Будет чем хвастаться, когда Эдит вернется.

Вместо ответа меня неласково пихнули в сторону кареты.

– Не болтай. Иди.

* * *

Поездка вышла напряженная. Тип с ножиком и двое из трех его подельников сидели напротив меня и смотрели пристально. Третий подгонял коней.

Я нервничала.

Чем дальше мы отъезжали от управления, тем больше нервничала.

После такого позора мне не то что дубинки, мне свободы больше не видать. Волк нацепит на меня ошейник, как грозился, приделает к нему поводок и больше не пустит дальше пределов управления. А все потому, что я такая невезучая.

– Слушайте, я уже поняла, что вас не Зафрэ послал, едва ли он стал бы пользоваться такой убогой повозкой… – Я поерзала на неудобном, жестком сиденье и заговорщицки понизила голос. – И у меня есть к вам предложение. Давайте вы меня прямо сейчас допросите и отпустите, а? Я могу еще успеть вернуться раньше, чем меня хватятся. Как вам?

– Заткнись, – коротко велел тип с ножиком.

– Мы же можем помочь друг другу. И вместе избежать гнева моего босса…

Соглашайтесь. Давайте завершим наше маленькое приключение без жертв.

– Заткнись, – повторил он, на этот раз не поскупившись на угрозы: – Иначе я отрежу тебе язык.

– Это будет очень опрометчиво с вашей стороны. Что я вам смогу рассказать без языка?

Карету ощутимо дернуло и затрясло. Настолько плохая дорога могла быть только в одном месте…

И место это я даже в своем пушистом виде старалась обходить стороной.

– Серьезно? Трущобы? Ничего очевиднее для похищения вы выбрать не могли?

На этот раз вместо ответа я получила кулаком под дых и на время лишилась дара речи.

– Критику нужно принимать достойно, – прохрипела я, отдышавшись.

Остановились мы довольно скоро, и меня выволокли из кареты, вставшей перед самой дверью в какой-то покосившийся старый двухэтажный дом. Большинство окон были выбиты, некоторые заколочены досками, краска вздулась и облупилась, дерево рассохлось, а входная дверь, перекошенная и скрипучая, держалась уже исключительно на честном слове.

Внутри пахло нечистотами, потом и кровью.

А еще крысами. Даже мой человеческий нос улавливал тревожащий запах дикой крысиной стаи.

Меня протащили по ненадежной прогнившей лестнице на второй этаж, втолкнули в пустую пыльную комнату. Сквозь заколоченное окно косыми тонкими полосами пробивался солнечный свет.

Я осматривалась, принюхивалась и пока молчала. Не видела больше смысла о чем-то говорить. Мы все здесь уже были немножечко трупами.

Когда волк узнает… ох, что же будет, что же будет.

Стул, стоявший посреди комнаты, предназначался мне.

Меня усадили, привязали, больно примотав кисти к деревянным подлокотникам, и на какое-то время оставили одну.