Пуритане

Дженни открыла ключом, отворяющим все замки. Она зажгла свечу и, поставив ее на рабочий столик, извинилась перед незнакомцем, что должна уйти на несколько минут, чтобы приготовить для него комнату. Эти приготовления отняли у нее меньше пяти минут; вернувшись, она испугалась, увидев, что незнакомец сидит, наклонившись вперед и опустив на стол голову. Сначала ей показалось, что с ним обморок, но, приблизившись, она поняла по его приглушенным всхлипываниям, что его охватил приступ отчаяния. Она неслышно отступила назад и подождала, пока он не поднял голову; лишь после этого она показалась ему на глаза и, не подавая виду, что замечает его волнение, сообщила, что постель для него приготовлена. Незнакомец посмотрел на нее непонимающим взглядом, как бы силясь постигнуть смысл того, что она сказала. Она повторила свои слова, и тогда, кивнув в знак того, что понял ее, он прошел в комнату, на дверь которой она ему указала. Это была небольшая спальня – в ней останавливался, как сообщила Дженни, лорд Эвендел, когда приезжал в Фери-ноу, – смежная с крошечным кабинетом в китайском стиле и гостиной, отделявшейся от спальни только деревянной перегородкой. Дженни, пожелав незнакомцу доброго здоровья и доброй ночи, быстро поспешила домой.

– О Кадди! – вскричала она, входя в комнату. – Боюсь, что мы погибли!

– В чем дело? Что с тобой? – отозвался невозмутимый

Кадди, принадлежавший к числу тех, кого нелегко взволновать.

– Как ты думаешь, кто этот джентльмен? И зачем только ты его зазвал! – воскликнула Дженни.

– А на кой черт мне знать, кто он такой? Теперь нет больше закона, чтобы не давать убежища и не общаться, –

сказал Кадди, – и поэтому виг ли он или тори, какое нам до этого дело?

– Да он расстроит свадьбу лорда Эвендела, если только не случится что-нибудь и того хуже! – сказала Дженни. –

Ведь он – первая любовь мисс Эдит, ведь это твой старый хозяин, Кадди.

– Черт побери, жена! – воскликнул Кадди, вскакивая со своего места. – Что же, по-твоему, я слепой, что ли? Да я среди сотни узнаю мистера Гарри Мортона!

– Кадди, дружок, – ответила Дженни, – хоть ты не слепой, да не так приметлив, как я.

– Может быть. Но чего ради ты сейчас тычешь мне этим в глаза? И чем, по-твоему, этот человек похож на нашего мистера Гарри?

– Хорошо, я тебе скажу, – ответила Дженни. – Мне показалось, что он прячет от нас лицо и говорит не своим голосом. Вот я решила испытать его разговорами о старине, и когда я сказала тебе о горячей похлебке, он, правда, не рассмеялся – он теперь для этого слишком важный, – но так лукаво взглянул на тебя, что мне стало ясно: он понимает, в чем дело. И все его огорчения – из-за замужества мисс

Эдит, и я никогда в жизни не видала мужчины, который бы так любил – я могла бы сказать: мужчины и женщины.

Помню, как плохо стало Эдит, когда она услыхала, что он и ты (безобразник ты этакий!) идете с мятежниками на

Тиллитудлем. Что же нам теперь делать?

– Что же мне делать? – сказал Кадди, торопливо натягивая одежду, от которой уже успел частично освободиться. – Пойти, что ли, сейчас же повидать моего господина?

– Ну нет, Кадди, ты никуда не пойдешь, – спокойно и решительно заявила Дженни.

– То есть как это так? Что за черт сидит в этой женщине,

– сказал Кадди. – Неужто ты думаешь, что я такой муж, как

Джон Томсон*, и что мною до самой смерти будут помыкать бабы?

– А каким же мужем тебе хочется быть? И кому же еще тобою командовать, муженек, как не мне? – ответила

Дженни. – Погоди, я растолкую тебе все по порядку. Никто, кроме нас с тобою, не знает, что молодой Милнвуд жив, – и так как он упорно скрывается от всех, я думаю, что он приехал сюда, чтобы тотчас уехать обратно, если мисс

Эдит вышла замуж или собирается замуж; тогда он не станет больше их беспокоить. Но если мисс Эдит узнает, что он жив, то, даже стоя под венцом с лордом Эвенделом, она ответит священнику «нет», когда нужно будет ответить «да».

– Ну и что же, – проговорил Кадди, – какое мне до этого дело? Если мисс Эдит ее прежний жених нравится больше, чем нынешний, почему она не может переменить решение, как это порою проделывают другие? Ты знаешь, Дженни, Хеллидей и посейчас продолжает твердить, что ты когда-то обещала ему выйти за него замуж.

– Хеллидей – лгун, а ты, Кадди, просто дурень, что слушаешь его враки. А что до молодой леди, то не дай Бог сделать такой выбор! Можешь не сомневаться, что все золото мистера Мортона – в галунах на его кафтане. Как бы смог он содержать леди Маргарет и еще молодую леди?

– А разве не существует Милнвуда? – возразил Кадди. –

Правда, старик отказал доход с него домоправительнице до конца ее дней, потому что не знал ничего про племянника, но стоит только поговорить со старой Уилсон как следует, и они с леди Маргарет могли бы отлично прожить.

– Как бы не так, дружок, – ответила Дженни, – ты их совсем не знаешь, раз думаешь, что такие знатные леди станут жить одним домом с Эли Уилсон, когда они из гордости не принимают помощи даже от самого лорда

Эвендела. Нет, нет, если она выберет Мортона, им придется жить походною жизнью.