Провокатор

Такой резкий поворот в разговоре меня ошеломил, и я, кивнув в подтверждение, некоторое время молча смотрел на Зубатова, который снизошел до объяснений.

– Нам обязательно нужно иметь возможность встречаться прилюдно. Рано или поздно наши контакты выйдут на свет и будет непросто объяснить, почему мы их скрывали. А шахматы – прекрасный повод. Так что приходите по вечерам в Литературно-художественный кружок на Воздвиженку, там, помимо писателей и актеров, собираются и другие любители, есть и шахматисты. Вот там и «познакомимся».

– Русский крестьянин органически враждебен капитализму!

– Ага, то-то он при каждом случае старается стать кулаком.

– Только исконная община с ее коллективизмом…

– …чересполосица постоянно подвергает голоду…

Одна из комнат общежития Петровской сельхозакадемии, вернее, Московского сельскохозяйственного института, академию разогнали несколько лет тому назад за революционные настроения, была набита под завязку соучениками Савелия Губанова. Говорили все разом, пытаясь доспорить недоспоренное ранее. Высокий и нескладный Савелий горбатился в углу, подпирая косяк двери и нависая над одним из немногих стульев в комнате, на котором, закинув ногу на ногу и покачивая носком сапога, расположился я.

Сапоги с бриджами, френч и косоворотка оказались весьма удобным комплектом, да и пистолет под мышкой был менее заметен, чем в пиджаке. Дополнив наряд картузом из той же ткани и заказным портфельчиком с ремнем через плечо, я наконец-то начал чувствовать себя свободно, избавившись от всех ужасов нынешней мужской одежды. Ну и снискал себе славу экстравагантного оригинала, впрочем, в одиночестве я оставался недолго – столь удобный «инженерный костюм» заказал уже пяток коллег, а еще десятка два находились в раздумьях.

В Петровско-Разумовское меня привела другая кооперативная идея – создание колхоза. После нескольких разговоров с Савелием у меня забрезжила мысль, как можно малость переформатировать деревню в нужном направлении. Мысль эта отлично ложилась в русло господствующих представлений об общине, и этим было грех не воспользоваться, так что по моей просьбе Губанов срочно собрал сегодняшнюю сходку, чтобы успеть до того, как будущие агрономы и животноводы разъедутся на каникулы. Дождавшись, пока спор утихнет, я обратился к собранию.

– Господа!

– Товарищи, – немедленно поправили меня из угла.

– Не в названиях дело. Я хочу предложить вам проект, своего рода инженерный, направленный к тому, чтобы вырвать русского крестьянина из лап голода. Как вы знаете, есть ряд причин, существенно влияющих на происходящее в деревне. Это, во-первых, выкупные платежи…

На этих словах собравшиеся всколыхнулись, проблема была слишком остра и близка всем.

– …которыми государство связало сельский мир круговой порукой, заперло крестьян в общинах, не давая им рядом мер не только продать или обменять свою землю, но даже просто выйти из общины и освободиться от обязательств по названным платежам. Во-вторых, косность крестьянина и вытекающая из этого отсталая агротехника, о которой вы, безусловно, знаете. Несмотря на развитие агрономической науки, крестьянин возделывает землю точно так же, как и сто, и двести лет назад. Достаточно сравнить соседние хозяйства в русских деревнях и немецких колониях, чтобы увидеть, что выход продукта с надела можно поднять в разы. В-третьих, малоземельность и слабосилие хозяйств, а, как известно, крупное предприятие всегда выгоднее мелкого, хотя бы за счет снижения издержек.

Слушали меня внимательно, хотя кое-кто и хмыкал скептически, а кто-то, напротив, бил себя кулаком по коленке, приговаривая: «Верно!»

– Можно ли увеличить крестьянские наделы? Нет, но можно их объединить и обрабатывать сообща. Можно ли внедрить новые приемы? Да, но для этого крестьянина придется буквально заставить. Можно ли отменить выкупные платежи? Нет, но из них можно сделать стимул, который приведет мужика к новому земледелию.

– Никто этим заниматься не будет! Чиновникам хватает возни с получением выкупных, они ни за что не возьмутся за внедрение новых приемов!

– Правильно, поэтому надо не ждать милостей от государства, а заняться этим самим. Например, внести оставшуюся сумму выкупа и получить от государства уступку прав на платежи с общины.

Собрание загудело.

– Все равно, объединить землю не выйдет – не захотят. Да и работать по-новому тоже.

Я улыбнулся.

– Ну что же, не можешь – научим, не хочешь – заставим. Смотрите. Мы предлагаем такой общине объединиться в артель по обработке земли, но при строгом условии делать все по науке. Кто вступит в артель, освобождается от выкупных, кто не желает, может прозябать дальше.

– Это прямо иезуитство какое-то! – решительно возразил плотный кучерявый парень, стоявший возле окна.

– Отчасти. Только прошу заметить, что никто, кроме меня, ничем не рискует, вся выгода остается у крестьян. Полагаю, уже в первый год можно будет добиться увеличения результатов, а за пару лет убедить всех вокруг заработать достаточно денег на выкуп прав следующей общины и так далее.