Читаем Провидец Энгельгардт полностью

В этом случае терпением-ожиданием дела не поправишь. Недоброжелательное отношение крестьян к помещикам и вообще к господам уже начинало переходить в открытую ненависть. В разжигание этого чувства внесли свой вклад и богачи, богатые мужички, кулаки: Они больше всего налегают на то, что господа бунтуют, господа мешают, и если бы не господа… что вот-де у господ земля пустует, а мужикам затеснение, что будь земля в мужицких руках, она не пустовала бы и хлеб не был бы так дорог».

Энгельгардт не дожил до того дня, когда терпение народа, так и не дождавшегося милости царя насчёт земли лопнуло. Захват и поджоги помещичьих имений и другие аграрные беспорядки начались ещё до революции 1905 года. Первую их волну 1902–1903 годов Столыпину удалось подавить отчасти политикой переселения крестьян, страдавших от малоземелья, а также законом, разрешавшим кулакам выход из общины, но главное – жёсткими, с использованием военной силы, репрессиями против безоружных участников крестьянских бунтов. О революции 1905 года князь Е. Трубецкой пишет очень скупо:

«…летом 1905 года нас «по секрету» предупреждали, что в пашей местности появились какие-то «агитаторы» («одним словом, политики, – в остроге сидели») и что ночью хотят поджечь «экономию» и «княжеский дом»…

Моя мать с сестрой Соней проводила это лето в Швейцарии по предписанию врачей, из-за здоровья Сони. Папа велел мне Сашу не волновать, но у нас с ним в эти ночи лежали в комнатах недалеко от кровати револьверы и охотничьи ружья с картечными патронами… Раз ночью по нашему парку прошла группа людей – человек пятнадцать-двадцать, судя по голосам. Они вызывающе громко пели революционные песни… Наш человек, Иван, был тогда очень захвачен революционными идеями, но к нам он их не относил. В то время как революционное пение приближалось к нашему дому, Иван с охотничьим ружьём в руке устремился к подъезду… «Я сейчас в них стрелять буду!» – задыхающимся голосом говорил он… Я стоял в коридоре с ружьём в руке. Вдруг из спальни вышел Папа, не захвативший с собой ружья. Узнав, что Иван стремится к «превентивному» нападению на вызывающий хор в парке, Папа мудро воспретил это и сказал, что стрелять надо только «в самой крайности»… Но до этого, слава Богу, не дошло, – хор вдруг стал удаляться и замер… мы легли спать, и наш сон уже ничем не нарушался до утра.

У нас всё ограничилось пустяками и мелкими трениями, но по всей России пылали усадьбы!

Это было время, когда эсеры, руководившие аграрными беспорядками (эсдеки специализировались на фабриках и заводах), пустили крылатое слово: «Разоряйте гнёзда, воронье разлетится!»

«Вороньё» – это были мы, помещики!

Много было тогда разрушено наших родных гнёзд, много пропало бесценных культурных сокровищ. Морально удары эти переживались ещё куда тяжелее, чем материально. Болезненно разрывались нити, веками связывавшие нас с крестьянами…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии