Провидец Энгельгардт

Смололи первую рожь. Все ликуют. Новь. Хлеб вольный, едят по четыре раза в день. Привезли кабатчику долги, заклады выкупают. Выпили. «Что пьянствуете, – говорит старшина, наливая из полштофа третий стакан, – чем подати платить будете?» – «Податя заплатим, Вавилыч, заплатим! Даст Бог, семячко продадим, конопельку, пенёчку – заплатим. Бог не без милости, даст Бог, заплатим».

Продали семячко, конопельку, пенёчку, заплатили податя, отгуляли свадьбы, справили Никольщину, святки проходят, до Аксиньи недалеко. Хлебы коротки стали. Едят три раза в день. Новые подати поспевают. «Ничего не поделаешь, – придётся, кажется, у барина работу брать. Не вывернешься нынче, хлеба мало, податями нажимают, – придётся хомут надеть. Даст Бог, отработаем».

Зима. Соберутся вечерком в чью-нибудь избу, и идет толк: «Царь видит, сколько у господ земли пустует, – это царю убыток. Царь видит, какое мужику затесненье, податься некуда, ни уруги (выгона) для скотины, ни покоса, ни лесу. Вот придёт весна, выйдет новое положение, выедут землемеры». «Насчет лесу теперь какое закрепленье вышло: ни затопиться, ни засветиться. Вот скоро выйдет новое положение, леса будут вольные: руби, сколько тебе нужно на твою потребу. Подождём».

И идёт какой-нибудь бедняга Ефер с вечерней сходки в свою халупку, мечтает о вольной земле, когда всюду будет простор. Пустил кобылку не путавши, и никто её в потраве не возьмёт, мечтает о вольном лесе, когда не нужно будет раздобываться лучиной и дровами: пошёл в лес, облюбовал древо, срубил, – вот тебе дрова и лучина – топись и светись хоть целый день. А наутро тот же Ефер идёт к барину добыть осьмину ржи, «возьмусь убрать полдесятины луга до скосить десятину клевера», рассчитывает он».

Ну, а если дело не в том, что царь пока занят другими, более неотложными делами? Если милость-то царская была, но бояре, другие господа её от крестьян утаили?

«Прислушиваясь к толкам массы, слышишь только жалобы, мечтания, упования, надежды. События вызвали массу легенд, рассказов, толков. «Это господа сделали, господа сговорились, подкупили, споили. Приказано смотреть за господами, приказано не наниматься к господам в работники, приказано прежде свой хлеб убирать, свой хлеб сыплется, а ты иди к пану работать! Как бы не так! Мало ли что обязался – не приказано».