Проучить мажора

Слегка притормаживаю и вперяюсь в Онегину задумчивым взглядом. Я, конечно, не эксперт в области психологии, но что-то мне подсказывает, Маша не очень обрадуется встрече с ней. В конце концов, она лишь недавно узнала о предательстве подруги и наверняка еще не успела отойти.

— Кхм… Лен, я думаю, тебе с нами идти не нужно, — решив не заморачиваться с тактичностью, заявляю я.

— Это еще почему? — удивляется она.

— Из-за сегодняшнего инцидента, — говорю я, многозначительно расширяя глаза. — Мы с Сеней сами справимся. А ты иди… Ну, не знаю… В бане, например, приберись?

— Ладно, наверное, ты прав, — Онегина сникает прямо на глазах. — Я Машке сейчас как кость в горле…

Надо признать, что у Лены все же есть свои достоинства. С первого раза меня поняла и не перечит. Для женщины, в целом, это хорошее качество. Полезное.

Понурив голову, Онегина бредет в сторону бани, а мы с Сеней припускаем со всех ног. Паренек несется быстро, но и я не отстаю, хоть раньше в забегах на длинные дистанции успехами и не блистал. Должно быть, свою роль тут играет беспокойство за Машу. Оно, словно волшебный пендаль, придает мне мощнейшего ускорения. Вот я и лечу ей на помощь, как сайгак по степи.

Бежать приходится долго. По ощущениям несколько километров. Поэтому, когда Сеня наконец притормаживает неподалеку от серых металлических ворот с облупившейся краской, я уже близок к тому, чтобы выплюнуть свои горящие легкие.

— Что это такое? — тяжело перевожу дыхание, оглядывая невзрачное многоэтажное здание, стоящее за забором.

— Это бывшая продуктовая база, — сплевывая на землю, отзывается Сеня. — Ну а теперь… Типа офис Мансура. Он тут целыми днями с пацанами зависает. Говорят, в подвале даже есть место, где людей пытают… Должников и других накосячивших… Но я этого наверняка не знаю. Своими глазами не видел.

Н-да, упоминание о пытках сейчас как раз кстати. Сеня, несомненно, умеет подобрать нужный момент.

— Значит, так, — дергаю пацана за футболку, вынуждая смотреть прямо мне в глаза. — Я сейчас проберусь туда и все разведаю. Один, без тебя — делаю внушительный акцент на последней фразе. — Ты меня понял?

— А почему без меня? — оттрюнивает губу этот балбес.

— По кочану! — раздражаюсь я. — Машка за тебя столько впрягалась! Так что ты своей жизнью вообще не имеешь права рисковать, усек?

Он хохлится, молчит.

— Усек, я спрашиваю?! — грубо встряхиваю его костлявое тело.

— Усек-усек… — отвечает ворчливо.

— Вот так вот, — выпускаю из пальцев его футболку. — Но сам пока рядом будь. Далеко не уходи. Если меня больше двадцати минут не будет, беги за подмогой.

— А к кому бежать-то?

— А я откуда знаю?! — этот малой зверски меня злит. — Кто из нас тут местный: ты или я?! Я без понятия, насколько этот ваш Мансур отмороженный… И вообще! Давай уже мозги включай, а! Не маленький вроде! С девчонками гуляешь, а сам все за сестринскую юбку держишься!

— Да понял я, понял! — огрызается Сеня. — Двадцать минут жду. Если тебя нет, навожу шухер.

— Сразу бы так, — фыркаю я и вновь перевожу взгляд к мрачному зданию.

Если честно, я ни разу не авантюрист и никогда в подобных проделках не участвовал. Никуда не встревал, никого не спасал, а через заборы только в далеком-далеком детстве лазил. По этой причине последовательность дальнейших действий вырисовывается в моей голове ну очень приблизительно. Но, как говорится, все когда-то бывает в первый раз, поэтому придется импровизировать.

Ни пуха, ни пера. Да, товарищи?

Подхожу вплотную к воротам. Подпрыгнув, хватаюсь за их край руками и, недолго думая, подтягиваюсь. Моему взору открывается неопрятная, усыпанная всяческим мусором площадка. Раньше тут, видимо, был асфальт, но теперь остались сплошные колдобины, поросшие травой.

Из позитивного — ни одной живой души в пределах обозримости я не наблюдаю. Площадка кажется абсолютно пустой, и это внушает надежду на то, что Маши сюда еще не пришла. Однако мне надо убедиться в этом лично.

Приложив усилие, я делаю еще один рывок и неуклюже переваливаю собственное тело через край ворот. Слуха касается звук рвущейся джинсовой ткани, а в следующее мгновенье я, подобно мешку с картошкой, грузно приземляюсь на пыльную землю.

Мгновенно вскочив, машинально оттряхиваю колени, и тут же спешу убраться с открытого пространства. Быть замеченным и пойманным мне хочется меньше всего на свете. Приваливаюсь спиной к шершавой бетонной стене здания и принимаюсь вертеть головой по сторонам в поисках входа.

Немного сместившись, я заглядываю за угол и удовлетворенно замечаю приоткрытую дверь. Площадка перед ней усыпана бычками, а значит, тут частенько толпятся и курят люди. Надо быть аккуратней, наверняка в здании кто-то есть.

Осторожно, словно разведчик, я ползу вдоль стены, при этом время от времени не забывая озираться и прислушиваться. До цели остается чуть меньше пяти метров, когда внезапно воздух вокруг сотрясается от громкого женского вскрика.

Настолько испуганного и жалкого, что кровь в моих венах мгновенно стынет.