Просто люби жизнь

– Наслаждайся! – говорит она, отталкивается и устремляется вперед отточенным кролем. Я осторожно спускаюсь по ступенькам в воду, которая холоднее, чем я думала, и делаю несколько робких гребков брассом. Поспешно убираюсь с пути Инге, чьи руки работают в воде, как поршни. О боже, я не могу плыть, когда вся эта компания мечется туда-сюда. Здесь все как на М1. Может быть, я пока оставлю плавание, решаю я. Может быть, попробую парную и сауну. Это расслабляет.

– Схожу в парную! – говорю я остановившейся в конце бассейна Грете, и она весело кивает.

Я хватаю полотенце, иду по кафельному полу в парную, и когда я вхожу, то чувствую, как все мои мышцы расслабляются. Это больше похоже на правду. Это и есть жизнь.

Я закрываю глаза и позволяю пару поглотить меня. У меня голова идет кругом от всех странных моментов сегодняшнего дня: от блюда для лосося, которым пользовалась принцесса Маргарет в 1982 году, до бедного плачущего Рональда. Через некоторое время я чувствую, что почти засыпаю. Но я поднимаю голову, когда снова слышу голоса. Это Грета и остальные женщины. Они явно вышли из бассейна, и я слышу несколько громких мужских голосов. Надо пойти поздороваться.

Я пришла к выводу, что дружба с Гретой – прекрасный стратегический ход. В самом деле, вся эта компания кажется очень милой (намного милее Эльзы), и это – отличный способ войти в семью. Но когда я выхожу из парной, зона бассейна пуста. Куда они подевались? Я оглядываюсь – и замечаю две пары шлепанцев за дверью сауны.

Конечно! Что ж, так даже лучше. Что может быть более объединяющим, чем совместное посещение сауны?

Я оборачиваю полотенце вокруг тела и осторожно открываю дверь сауны, чувствуя, как меня обдает жаром. Я делаю шаг внутрь – и останавливаюсь в немом ужасе.

Они все здесь. По крайней мере, женщины. Сидят на полотенцах, смотрят, дружелюбно улыбаются – и они все голые. Обнаженные. Совершенно голые. Я вижу сплошные груди, животы и… О боже.

Что мне теперь делать? Что? Я тоже должна раздеться?

– Закрывай дверь! – говорит Грета, указывая на меня, и я закрываю дверь, прежде чем успеваю собраться с мыслями.

– Садись! – добавляет Хайке, ерзая на скамейке, ее покрытые венами груди при этом покачиваются.

Нет, не смотри на ее грудь. Или ее…

О боже, прекрати. Не смотри. Я поспешно отвожу взгляд от Хайке и обнаруживаю, что смотрю на бледные соски Инге, которые находятся прямо на уровне моих глаз. В ужасе я отворачиваюсь и обнаруживаю, что смотрю на холмик густых лобковых волос.

Нет. Не-е-ет.

Ладно. Сохраняй спокойствие. В принципе, ни одно направление взгляда не является безопасным. Так что буду пялиться на дверь. Да. Пот уже струится по лицу, что не имеет ничего общего с жаром сауны, это просто потрясение.

Может, уйти? Но что, если это будет выглядеть грубо?

– Садись на полотенце, Ава, – ободряюще говорит Грета, и я осторожно кладу полотенце на деревянные планки. Усаживаясь, я замечаю, что Сигрид смотрит на меня с отстраненным интересом.

– Почему ты сидишь в костюме? – вежливо спрашивает она. – Стыдишься своего лобка?

Я…?

Что?

– Нет! – говорю я пронзительным голосом. – Я имею в виду… Я не думаю… Боже. Я никогда по-настоящему… Здесь довольно жарко…

Мое блеянье прерывает открывающаяся дверь сауны. Входят трое мужчин, все завернуты в полотенца. Они широко улыбаются.

– Хенрик! – восклицает Грета. – Это подруга Мэтта, Ава.

– Привет, Ава! – весело говорит Хенрик.

И я знаю, что моя очередь ответить, но я не могу говорить. Я парализована ужасом. Все мужчины деловито разворачивают свои полотенца, обнажая волосатые груди и бедра, и… Они не собираются… они не… Конечно, они не…

О боже мой. Да. Все трое.

Смотри на дверь, Ава. Смотри на дверь.

Моя голова жестко зафиксирована. Взгляд прикован к деревянным планкам. Я пытаюсь забыть тот проблеск, который только что заметила у Хенрика…

Я имею в виду просто боковым взглядом. Неудивительно, что Грета такая веселая… Нет. Нет. Не думай, Ава. Не смотри. Просто… остановись.

Я понимаю, что сжимаю полотенце так сильно, что на моих руках проступают жилы, и Грета, кажется, это замечает.

– Ава, ты хорошо себя чувствуешь? – озабоченно спрашивает она. – Не слишком ли жарко? Если ты не привыкла к саунам, лучше не переусердствовать.

– Я в порядке! – заверяю я. – Просто… наверное, я не привыкла к… – Я замолкаю и делаю глубокий вдох. Я должна объяснить. – В Англии не принято… мы носим купальники.

Глаза Греты тут же понимающе распахиваются.

– Конечно! – восклицает она. – Конечно. – Она что-то быстро говорит остальным по-немецки, и все они тоже начинают восклицать, включая мужчин.

– Мы должны извиниться! – радостно говорит Грета. – Бедная Ава. Ты, должно быть, находишь это очень странным! Видишь ли, для нас это нормально. Представь себе, Хенрик! Она заходит в сауну, ожидая увидеть купальники. И видит обнаженные тела!

Ее рука обводит сауну, и прежде чем я успеваю остановиться, я слежу за нее взглядом и…

О-о-ой. Я все вижу. Не могу этого не заметить.

– Какое недоразумение, – весело говорит Хенрик. – Забавно!