Просчёт финикийцев

Когда-то, не так уж давно, хотя кажется, будто это было в прошлом воплощении, мы с Джеем Коэном ездили в Питтсбург, штат Пенсильвания, где ему предложили охрененно крутую должность с кучей бонусов и бесплатной страховкой машины. Лично я не переехал бы в такое место даже за семизначную зарплату, но Джей — это совершенно другая история. Интервью он, конечно же, провалил, но исключительно оттого, что этим махровым провинциальным кабанам (он так и сказал: «кабанам») претили его манеры и клёвый манхеттенский выговор.

Обратно мы возвращались в мрачном молчании, потому что Джей размышлял, куда еще можно заслать резюме, а я был голодный настолько, что со мной не о чем было разговаривать. Вообще-то я поехал с ним просто так, за компанию, потому что многочасовое путешествие по однообразному среднеатлантическому захолустью может вогнать кого угодно в затяжную, как среднеатлантическая осень, хандру.

Мы остановились в придорожном дайнере, где за стойкой стояла тетка в клетчатой рубашке и наливала кофе из мутного стеклянного кофейника с таким видом, будто каждый посетитель задолжал ей миллион. Заказали по гамбургеру с горчицей и стали смотреть в окно, на парковку, где какой-то мужик сидя за рулем грузовичка самозабвенно ковырял в носу.

— Понимаешь, Розита, это такая вот взрослая жизнь, — сказал Джей, — не хрен собачий, и не подарки на бар-мицву от дальних родственников. Нужно оплачивать счета, страховки, заполнять налоговые, мать их, декларации. Планировать всё заранее, потому что кто не подготовился — тот провалился, понимаешь? По ту сторону школьного выпускного все выглядит совсем по другому, даже японская порнуха, чувак!

«И не хочу представлять», — думал я, слизывая с пальцев горчичный соус.

Он говорил про мою тотальную неприспособленность к взрослой жизни, когда звякнул колокольчик и в дайнер зашли две девчонки в обтягивающих брючках и мягких сапожках на поддельном меху. Джей пригладил свои рыжие кудри, поднялся и пошел к стойке, якобы за кетчупом, на ходу поправляя лацканы стодолларового пиджака для собеседований. Он заговорил с той, у которой задница была покруглее, и девчонка ответила, застенчиво улыбаясь. Я подумал тогда, что в провинции все несколько проще. Джей достал телефон последней модели, открыл крышку и начал что-то рассказывать, когда девчонки переглянулись и захихикали. Через пару мгновений перед его носом появился наманикюренный средний палец.

Я, конечно, понимал, что ржать над лучшим другом подло, но сдержаться все равно не мог. Похоже, судьба у меня такая — тянуться к недотепам и неудачникам. А возможно, дело в том, что гонку против драгоценного времени собственной жизни выиграть невозможно в принципе, просто воспитанные люди не говорят об этом вслух. Все правила просты и неизменны, что у берегов Средиземного моря, что в пятидесяти милях к востоку от Питтсбурга, штат Пенсильвания.

Раскаты грома дробили на куски навязчивую песенку, игравшую в динамиках. Круглые малиновые лампы над барной стойкой выглядели планетами далекой галактики среди темной бесполезной пустоты. Правила, по которым играли две блондинки, оказались куда проще, чем следовало ожидать. Полчаса спустя, когда дождь вылизывал панорамные окна, а я допивал коктейль из половины стакана сока и четырех рюмок водки, страшненькая подруга дремала, закинув руку на мощную шею Хасана, а красивая нашептывала что-то в его правое ухо. Подмышки обе девушки не брили принципиально. Это был еще один клочок лишней информации, попавший в мое сознание против воли. Хасан тянул виски и позвякивал кубиками льда, едва заметно вторя ритму навязчивой песенки.

— Пойдем, — сказал Ауад, поднимаясь с дивана, — нам здесь больше нечего делать.

Я не спросил, куда.

Кривые, мощеные блестящей брусчаткой улицы шатались под ногами, словно палуба корабля. Теплые струи дождя стекали по вискам и за шиворот. Влажная темнота пахла прибитыми цветами, пылью, жареной рыбой и дешевой выпивкой. Мы поднимались туда, где на вершине холма чернели в свете молний силуэты древних колонн.

— Угадай, какой народ основал этот город, — сказал Ауад, когда мы уселись на мокрые каменные ступени под полуобвалившейся аркой.

Улицы внизу отсвечивали цепочками огней на фоне штормящего моря.

— Они создали западную цивилизацию, они ее и угробят...

Ой, только вот не надо сейчас изображать пророка Иеремию, а то меня стошнит... Правильно было бы поужинать, перед тем, как напиваться, но каждый умен лишь задним числом, а предсказывать легче всего те несчастья, которые уже сбылись.

Укрывшись от дождя под каменным выступом, Ауад зажег сигарету.

— Жизнь изрядно поимела Хасана, — сказал он, — чертовы суффеты смотрят лишь за тем, чтобы мир не рухнул во время их смены, на личный апокалипсис отдельного человека им глубоко плевать. Я искал его в Ливане в конце девяностых, ездил по деревням, спрашивал. Нашел в какой-то дыре, в разрушенном доме. Он сидел на полу и чистил автомат. Представляешь себе, как он обычно сидит, молча.