Проповедник

– Отлично, тогда мне незачем о вас беспокоиться?

– Абсолютно незачем.

– Хочешь, я попытаюсь завтра остаться дома? Возможно, я смогу немного поработать отсюда, тогда, по крайней мере, буду поблизости.

– Как мило с твоей стороны, но я правда хорошо себя чувствую. Думаю, важнее, чтобы ты сейчас направил все усилия на поиски убийцы, пока след не остыл. Придет время, и я потребую, чтобы ты не отходил от меня дальше чем на метр. – Она улыбнулась и погладила его по руке, после чего продолжила: – Кроме того, к сожалению, похоже, назревает всеобщая истерия. В течение дня мне несколько раз звонили люди, пытавшиеся выдавить из меня, насколько много вам известно, но я, разумеется, ничего не скажу, даже если что-нибудь узнаю, но пока я все равно пребываю в полном неведении. – Тут ей пришлось перевести дух. – В частности, туристские фирмы явно уже имеют множество аннуляций от людей, которые не решаются сюда ехать, и большая часть яхтсменов отправилась в другие гавани. Так что если на вас еще не начала давить местная туристическая индустрия, то вам лучше к этому подготовиться.

Патрик кивнул. Именно этого он и боялся. Истерия будет распространяться и усиливаться до тех пор, пока им не удастся посадить кого-нибудь за решетку. Для такого поселка, как Фьельбака, живущего за счет туризма, это катастрофа. Патрик помнил, как несколько лет назад преступник успел за июль месяц совершить четыре изнасилования, прежде чем они его поймали. В тот год местные предприниматели с трудом выживали, поскольку туристы предпочитали ехать в какой-нибудь из близлежащих городков типа Греббестада или Стрёмстада. Убийства создадут еще более тяжелую ситуацию. Слава богу, заниматься подобными вопросами – дело начальника отделения. Он с легким сердцем предоставит отвечать на такие звонки Мелльбергу.

Патрик потер пальцами переносицу. Подступала мощная головная боль. Он уже собрался принять таблетку, но тут сообразил, что весь день ничего не ел. Вообще-то еда относилась к числу пороков, которым он позволял себе предаваться, о чем свидетельствовала слегка намечавшаяся складка вокруг талии, и он не мог припомнить, когда в последний раз пропускал один прием пищи, не говоря уже о двух. Он слишком устал, чтобы готовить еду и сделал вместо этого пару бутербродов с сыром и тресковой икрой, которые принялся макать в горячее какао. Эрика, как всегда, смотрела на него с легким отвращением, наблюдая эту, на ее вкус, отталкивающую в гастрономическом отношении комбинацию, но для Патрика это была пища богов. После трех бутербродов от головной боли осталось одно воспоминание, и он чувствовал, что обрел новые силы.

– Слушай, не пригласить ли нам на выходных Дана с его девушкой? Можно что-нибудь приготовить на гриле.

Эрика слегка наморщила нос, явно не испытывая особой радости.

– Ты ведь не дала Марии ни единого шанса. Сколько раз ты с ней встречалась? Два?

– Да, знаю. Но она просто такая… – Она подыскивала подходящее слово. – Ей всего двадцать один.

– С этим она ничего поделать не может. С тем, что молоденькая. Конечно, я согласен, что она иногда кажется глуповатой, но как знать, может, она просто стесняется? И ради Дана, наверное, стоит приложить хотя бы немного усилий. Я имею в виду, что он все-таки выбрал именно ее. Ведь нет ничего странного, что после развода с Перниллой он нашел себе новую девушку.

– Ужас, каким ты вдруг стал терпимым, – мрачно сказала Эрика, но не могла не признать, что доля правды в словах Патрика присутствует. – Откуда у тебя такое великодушие?

– Я всегда великодушен по отношению к двадцатилетним девушкам. У них такие чудесные качества.

– Вот как, какие же? – сердито поинтересовалась Эрика, прежде чем поняла, что Патрик ее дразнит. – Ах, прекрати. Да, ты прав. Конечно, надо позвать Дана с его малолеткой.

– Послушай.

– Да, да, Дана с МАРИЕЙ. Наверняка будет приятно. Я могу достать кукольный домик Эммы, и ей будет чем заняться, пока мы, взрослые, будем ужинать.

– Эрика…

– Я ПРЕКРАЩУ. Просто трудно остановиться. Это нечто вроде тика.

– Злюка, иди сюда и давай лучше обнимемся, вместо того чтобы вынашивать гадкие планы.

Она поймала его на слове, и они вместе уселись на диван. Вот что давало Патрику силы противостоять во время работы темным сторонам человечества. Эрика и мысль о том, что он пусть немного, но способствует тому, чтобы сделать более защищенным мир для ребенка, который сейчас с внутренней стороны натянутой на животе Эрики кожи прижимал ножки к его ладоням. Ветер за окном стихал в такт наступающим сумеркам, и бывшее серым небо окрасилось в пламенеющий розовый цвет. Патрик подумал, что завтра снова будет солнечно.

⁂

Предчувствие не обмануло Патрика. На следующий день казалось, будто дождь вовсе не шел, и ближе к середине дня от асфальта опять поднимался пар. Мартин, одетый в шорты и футболку, все равно обливался потом, но это уже начало восприниматься как естественное состояние. Прохлада предыдущего дня вспоминалась ему просто как сон.