Проповедник

Он сжал кулак, но Юхан лишь по-прежнему смеялся истерическим смехом, и у него продолжали течь слезы, которые, как теперь понимал Роберт, были слезами радости. Юхан развернулся и так крепко обнял Роберта, что тому стало трудно дышать, и когда до него дошло, что брат говорит правду, он тоже со всей силы обнял его.

Наконец-то отец будет реабилитирован. Наконец они с матерью смогут ходить по поселку с высоко поднятой головой, не слыша за спиной шепота и не видя потихоньку показывающих в их сторону пальцев. Теперь этим чертовым балаболкам придется раскаяться. В течение двадцати четырех лет они поливали их семью грязью, а теперь со стыдом заткнутся.

– Где мать?

Роберт высвободился из объятий и вопросительно посмотрел на Юхана, который принялся бесконтрольно хихикать. Сквозь приступы смеха он произнес нечто нечленораздельное.

– Что ты говоришь? Угомонись и скажи толком. Я тебя спросил, где мать.

– Она у дяди Габриэля.

Роберт помрачнел.

– Что она, черт возьми, делает у этого старого мерзавца?

– Вероятно, говорит ему, что о нем думает. Я никогда не видел мать в такой ярости, как по возвращении домой, когда она рассказывала о том, что слышала. Она сказала, что пойдет к Габриэлю и объяснит ему, кто он есть. Так что мало ему не покажется. Ты бы ее видел. Волосы дыбом, а глаза горят так, что чуть ли не дымятся.

При мысли о матери со стоящими дыбом волосами и извергающими дым глазами Роберт тоже захихикал. Сколько он ее помнил, она являла собой ползающую ворчащую тень, поэтому представить ее злобной фурией было трудно.

– Я бы с удовольствием посмотрел на физиономию Габриэля, когда к ним ворвется мать. А можешь вообразить тетю Лайне?

Юхан абсолютно точно сымитировал ее испуганное лицо и как она заламывает перед грудью руки.

– Но, Сольвейг, что ты, – заговорил он пронзительным голосом. – Дорогая Сольвейг, ты ведь не должна употреблять такие слова.

Оба брата рухнули на пол в конвульсиях смеха.

– Послушай, ты иногда думаешь об отце?

Вопрос Юхана опять погрузил их в серьезность, и Роберт немного помолчал, прежде чем ответить.

– Да, конечно. Хотя мне трудно думать о чем-нибудь другом, кроме того, как он выглядел в тот день. Радуйся, что ты избежал этого зрелища. А ты, ты о нем думаешь?

– Да. Часто. Правда, у меня такое ощущение, будто я смотрю фильм, если ты понимаешь, что я имею в виду. Я помню, каким он был веселым, как он обычно шутил, танцевал и подбрасывал меня в воздух. Но я вижу это как бы со стороны, именно как фильм.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду.

Они лежали бок о бок и смотрели в потолок, а над ними по крыше стучал дождь.

– Роберт, ведь он любил нас? – тихо произнес Юхан.

– Конечно, Юхан, конечно, он нас любил, – так же тихо ответил Роберт.

⁂

Она услышала, как Патрик снаружи отряхивает на лестнице зонт, и с трудом поднялась с дивана, чтобы встретить его у дверей.

– Привет?

Тон был вопросительным, и Патрик с интересом озирался. Видимо, он не ожидал застать дома тишину и покой. Вообще-то ей следовало слегка гневаться на него, потому что он за весь день ни разу ей не позвонил, но она слишком обрадовалась его приходу, чтобы ей хотелось сердиться. Она ведь знала, что он всегда находится в пределах досягаемости по мобильному телефону, и ничуть не сомневалась в том, что он за день тысячу раз думал о ней. Такая уверенность в их отношениях создавала ей приятное ощущение покоя.

– А где же Конни с бандитами? – Он говорил шепотом, по-прежнему неуверенный, уехали они или нет.

– У Бритты на голове оказалась миска макарон с колбасой, поэтому они не захотели дольше оставаться. Неблагодарные люди.

Эрика наслаждалась видом растерянного лица Патрика.

– Я просто вышла из себя. Всему есть предел. Вероятно, мы в ближайшее столетие не получим от этой части родни каких-либо приглашений, но я об этом не больно сожалею. А ты?

– Нет, боже упаси! – Он закатил глаза. – Неужели ты действительно опрокинула еду ей на голову?

– Честное слово. Все мое хорошее воспитание улетучилось. Теперь я, видимо, уже не попаду на небо.

– М-м, ты сама и так маленький кусочек неба, значит, тебе не требуется…

Он игриво ущипнул ее за шею в том месте, где знал, что будет щекотно, и она со смехом отпихнула его.

– Давай я сварю нам какао, а потом ты мне все расскажешь о Великой схватке. – Патрик взял ее за руку, отвел на кухню и помог сесть на стул.

– У тебя усталый вид, – сказала она. – Как продвигается дело?

– Продвигается, но не более того, – вздохнул он, взбивая молоко с порошком какао. – Хорошо, что криминалисты успели обследовать место преступления до перемены погоды. Обнаружь мы их не вчера, а сегодня, искать было бы уже нечего. Кстати, спасибо за материал, который ты мне подобрала. Он очень пригодился.

В ожидании, пока какао разогреется, он уселся напротив нее.

– А ты, как ты себя чувствуешь? С малышом все в порядке?

– У нас все хорошо. Наш маленький будущий футболист, как обычно, похулиганил, но после отъезда Конни и Бритты я провела день чудесно. Видимо, мне как раз требовалась кучка безумных родственников для того, чтобы я смогла расслабиться и немножко почитать.