Пропаганда 2.0

Мегасобытие максимально управляет массовым сознанием. Оно втягивает индивидуальное сознание в чужие конструкции, которым невозможно противостоять. При этом следует помнить, что пропаганда в состоянии из любого малого события сделать большое, придав ему вселенские масштабы. Вообще это функция всей этой системы: от пропаганды до паблик рилейшнз делать из несущественного события существенное и из существенного – несущественное. Вероятно, советские парады и демонстрации 7 ноября или 1 мая также эксплуатируют (позитивно) прошлые мегасобытия в наши дни. Получается, что искусственно это вполне можно делать, тем более учитывая то, что Советский Союз был закрытой системой и мог сам устанавливать значимость своих символизаций.

Питер Скотт (см. о нем [3]) употребляет термины «глубинная политика» и «глубинное событие» для такого рода явлений социального управления [4–5]. Или еще один термин для этих явлений – «стратегическая дестабилизация» [6]. Под этим углом зрения он рассматривает и убийство Кеннеди, и 11 сентября, считая, что масс-медиа не в состоянии разобраться в истинных причинах и следствиях подобного рода явлений.

Накоплен уже существенный опыт такого рода «дестабилизаций». Два из них связаны с вступлением США в Первую и Вторую мировые войны. В Первую мировую войну, как, кстати, и во Вторую, Великобритания очень хотела включить США. Во Вторую мировую вообще была развернута специальная сеть, где были и известный впоследствии писатель Р. Даль, а в то время военный атташе посольства Великобритании, и будущий гуру рекламы Огилви.

В Первую мировую войну США, как уже отмечалось выше, вступают в результате мегасобытия – потопления немецкой подлодкой пассажирского лайнера «Лузитания», где среди пассажиров было более ста американцев. Немцы попытались оправдаться тем, что лайнер перевозил оружие, но никто им не поверил.

Уже в наше время водолазы, спустившись на дно, обнаружили оружие. Это привлекло внимание и привело к новым фактам. Как оказалось, «Лузитания» затонула даже быстрее «Титаника», что было необъяснимо. Но во время атаки прозвучал не один, а два взрыва, что и говорит о том, что сдетонировало то, чего там якобы не было. И самое важное – погрузку оружия в Великобритании специально демонстрировали тому, о ком британцы знали, что он является немецким агентом. То есть Германию сознательно заманивали в ловушку, что и произошло в реальности. И как следствие США также вступают в войну.

В чем-то сходная ситуация (в плане подталкивания) происходит и в случае Перл-Харбора, когда Японию ставят в условия, толкающие ее на применение военной силы [7–8]. США ввели ограничительные экономические меры против Японии. Так что Перл-Харбор в этом отношении не был неожиданностью.

Интенсивная пропаганда также помогает свергать правительства. Первый прообраз цветных революций имел место в Иране 1953 г., когда Британия и США решили избавиться от демократически избранного премьера Мосаддыка. Стоимость этой операции составила всего один миллион долларов. Правда, это в долларах того времени.

В страну потекли четыре информационных потока, призванных доказать, что Мосаддык не мусульманский премьер. Это говорили (писали):

– депутаты в парламенте;

– журналисты в газетах;

– муллы в мечетях;

– торговцы на базарах.

В результате, однако, не с первой попытки, Мосаддык был свергнут. Мы видим, что такая интенсивная пропагандистская попытка в информационном и виртуальном пространствах привела к результату в пространстве физическом. Мы добавили и виртуальное пространство, поскольку фраза о немусульманском премьере явно акцентирует ценностную сторону вопроса.

Если в Иране сработала пропаганда дестабилизации, то в СССР работала пропаганда стабилизации. Это было идеологически ориентированное государство, которое не могло бы существовать без пропаганды.

В СССР любили пропаганду, но работали интуитивно, так как из-за оборонной ориентации поддерживали естественные, а не гуманитарные науки. Естественные науки бурно развивались, зато гуманитарные были вынуждены цитировать классиков марксизма-ленинизма, особо не двигаясь вперед. П. Данилин, например, пишет [9]: «Пропаганда в СССР не была наукой, она была собранием догм и благих пожеланий. В результате к 1990-м годам пропаганда дискредитировала себя полностью. И тогда, когда на Западе за пропаганду принялись именно с научной точки зрения, в России от использования пропаганды практически отказались».

Дестабилизационные цели ставились в СССР только один раз – во время перестройки. Тогда весь аппарат пропаганды вдруг занялся контрпропагандой против СССР. Горбачев и Яковлев умело развернули артиллерию пропаганды для стрельбы по своим собственным позициям. Причем использовались не только информационное и виртуальное пространства, но даже пространство физическое.