Проникшие из кошмаров

– Тут Светка и говорит: «Ой, меня сейчас вырвет. Пошли отсюда». А я ей: «Подожди. Давай поближе посмотрим». Мы совсем близко к голове подошли, хоть и жутко противно было. Даже наклонились над ней, дуры. И тут у головы глаза как откроются! Краснющие. Кровью налитые. Вращаются в разные стороны, как два пропеллера. Светка чуть в обморок не упала. А мертвая голова еще и заговорила. Зловредным таким, издевательским голосом: «Добро пожаловать в самый жуткий кошмар, девочки! Скоро вы тоже умрете».

Катю передернуло:

– Светка не выдержала. Как заорет и бегом из комнатки. Я за ней. Выскочили мы на улицу, отдышались, и Светка мне говорит: «Ты как хочешь, а я в этот музей больше ни ногой». Все, – Катя выдохнула.

– Вот трусихи! – усмехнулся Витя. – Испугались какой-то восковой головы. Но ты-то ясное дело – мертвые головы тебе по ночам снятся. А вот Светка твоя чего? Это ж просто аттракцион такой.

– Не аттракцион это, Витя. Она… настоящая.

– С чего ты это взяла? – Брат продолжал насмешливо улыбаться.

– Хорошо. Расскажу. Помнишь, я у тебя на ночь статуэтку брала?

– Еще бы!

– Я тебя обманула, когда сказала, что видела отличные сны. Мне в ту ночь снились кошмары.

– Я так и думал.

– Мне снова снились мертвые головы. И одна из них, самая крупная, была точь-в-точь такой, какую мы видели со Светкой в музее.

– Ты ничего не путаешь? Может, тебе показалось? – Улыбка сошла с лица Вити.

– Не показалось, – уверено ответила Катя. – А еще мне снилась твоя статуэтка. И знаешь что она делала? Командовала этими головами!

– Командовала?

– Да. А потом она меня загипнотизировала и…

– И ты уснула, – закончил за нее Витя.

– Откуда знаешь? – удивилась сестра.

– У Толика то же самое было! – с испугом на лице воскликнул Витя.

– Что у него было?

– Ему черная рука снилась. Статуэтка этой рукой командовала. Его тоже гипнотизировали. А сегодня в автобусе мы с ним вместе видели эту черную руку.

– Значит, это не сны, – тихо проговорила Катя.

С минуту они молчали.

– Статуэтка эта заколдованная, – наконец произнес Витя.

– Проклятая, – поправила его Катя. – Наверное, и дом, где ты ее взял, проклятый. Может, в нем жил какой-нибудь черный маг, а потом его убили.

– Наверное, – согласился Витя.

– Так где теперь статуэтка? – спросила Катя.

– На место отнес.

– Хорошо. Только, видимо, это все равно не сработало.

– Сам вижу.

– Что делать будем? – Катя нервно теребила пальцами краешек своей майки. – Может, папе с мамой расскажем?

– Как же! Поверят они нам, – Витя встал со стула и принялся нервно ходить по комнате. – К невропатологу нас отведут. Или, как ты сказала? К психиатру.

– Это точно, – вздохнула Катя.

– Я должен что-то придумать. Я должен что-то придумать, – повторял Витя, продолжая расхаживать взад и вперед. – Я заварил эту кашу – мне и расхлебывать.

– Витя! – Катя остановила его, поймав за руку. – Давай больше не будем ничего друг от друга скрывать.

– Давай, – согласился Витя.

– Давай будем держаться вместе. Ты и я.

– Ты, я и Толик, – добавил брат.

– Я, ты и Толик, – подтвердила сестра.

– Договор?

– Договор!

20

В эту ночь Витя долго не мог заснуть. Он размышлял. Когда фигурка стояла у Толика, тому явился самый главный его кошмар – рука. Когда статуэтка была у Кати, к ней пришли ее мертвые головы. Несложно догадаться, что и Мишку постигла подобная участь. Вот как! Значит, Мишка тоже чего-то боится. Интересно было бы знать, кто же нагрянул к нему? Но самого Витю самый большой кошмар так и не посетил, несмотря на то что статуэтка находилась с ним в комнате целых три ночи подряд. Почему так? С чем это связано? Витя уснул, так и не найдя ответы на эти вопросы.

Ему ничего не снилось. Витя где-то читал, что нам всегда что-нибудь снится, просто мы не всегда помним, что именно. Но только не в этот раз. Проснувшись посреди ночи, Витя пытался вспомнить хоть что-нибудь и не мог. Будто бы кто-то похитил все его сны.

Тут дверь сама собой распахнулась, и в комнату, семеня ножками, вбежал… мишка. Тот самый, из детства, плюшевый, с глазками-пуговками. Только глазки эти теперь стали алыми и искрились, как бенгальские огоньки.

– Я мертвый, – заявил мишка, встав напротив кровати, и захихикал, скаля острые зубки.

Витя, подобрав ноги, сел на постели. Хорошенько ущипнул себя. Мишка никуда не исчез. Продолжал, скалясь, глядеть на Витю. А из глаз его все сыпались алые искры.

– Щипай себя сколько хочешь, приятель, – мишка подпрыгнул на месте. – Неужели до тебя все еще не дошло, что это не сон?

Витя почувствовал, как холодеет.

– И да, это я забрал твои сны, – мишка снова захохотал. – Я буду видеть их за тебя. Ты не против?

Витя помотал головой.

– Вот и чудненько! – Мишка захлопал в ладоши. – А теперь приготовься встретить мою госпожу.

После этих слов Витино вращающееся кресло – то, что стояло у письменного стола, – вдруг развернулось и подкатило к кровати. Над ним заклубилось облачко густого тумана. Оно темнело, постепенно становясь черным, как сажа. Почернев, облачко стало принимать форму чьей-то фигуры. Женской фигуры…