Пролог

грязная посуда, подали ликер и трубки. Отец и сын остались одни. Последней

трапезную покинула мать, поклонившись своим мужчинам, ушла распоряжаться по

дому. Скаррен вздохнул обреченно, подумав, ну хоть ночевать не попросила

остаться. В полном молчании были раскурены трубки, опробован золотистый ликер,

Скаррен с видом знатока покивал головой в знак одобрения, потом, насмелившись,

решился:

- Отец, ты меня вызвал так спешно, что я уж подумал худое. Что-то случилось, я о

чем-то должен знать?

Отец нахмурил кустистые брови, выдохнул дым, собираясь с духом:

- Слышал я, что повязка с глаз Веса упала, что меч его перевернут, а весы сломаны.

Говорят, что ты деньги за правосудие берешь, нарушая Кодекс? Что во Дворец

правосудия теперь ползут те, свободнокровые, которые понаоткрывали этих, как,

бишь, они их назвали – конторы? Это что за слово такое придумали?

Скаррен пожал плечами, подумав, вот старый дурак, не понимает, какая это

прекрасная идея и сколько можно там собрать золотистых кружочков:

- Да, папа, верно, назвали «контора». Это посредники, которые выполняют грязную

работу и принимают оплату от клиентов. Магистр может себя обеспечивать за счет

своих храмов, ну и мы можем. Кто нам помешает? Мы сами себе можем

зарабатывать на безбедное существование, не дожидаясь примовых подачек.

Еще больше нахмурился де Балиа-старший:

- А Прим знает? Что ты называешь «подачкой»? Честно заработанное? В прежние

времена и за меньшие провинности уши обрезали, и отправляли к Хрону в игрушки.

Ты что, совсем спятил? Какое безбедное проживание? Никогда весовщики не брали

денег за правосудие. И никогда не жили безбедно, мы не голодаем, но мы не копим

деньги! А сейчас, что ни день, так наши шуршащие мадамы приносят с рынка

151

Е.П.Булучевская Книга 1. Мир Меняющие.

новости, одна горше другой: Скаррен ввел оплату за такую-то вину, Скаррен

повысил ставки. Скаррен то, Скаррен се. Уж и братья твои шлют гонцов с

вопросами. Сынок, что же ты делаешь? Ты нарушил Кодекс Веса, или ты о нем и

думать забыл? Наше богатство – это наша честность и непредвзятость! Праотец Вес

горестно вопрошает во снах о моем нечестивом сыне и приказывает искоренить

тебя, как сорную траву с поля. Отступись, закрой эти позорящие наше имя конторы.

Вернись к Кодексу!

Насколько Скаррен помнил, отец «шуршащими мадамами» называл приживалок.

Отец наклонился вперед, стоявший посреди стола канделябр подсветил лицо снизу,

стал он невыразимо, пугающе страшен: темные тени под глазами залегли, от носа ко

рту протянулись горестные складки, нос заострился.

- А вчера, сынок, я после ужина присел трубку выкурить, вот тут же в трапезной,

глядь в угол, а там Хрон сидит, черный весь, свет багровый из его глаз льется. Сидит

и скалит зубищи свои, и улыбается премерзко. А потом встал и обо всех твоих

проделках мне начал рассказывать, долго шипел тут – думаешь, шпионил я за тобой,

что все это знаю? Ты у него на кончике копья с детства сидишь. И показал твое

отражение в своем зеркале, и знаешь, что я увидел??! Ты там без ушей!! И глаза

лопнули, лопнули, ручьищем кровь по лицу струится! Вот я зачем тебя призвал:

отрекись от своего греховного дела, покайся Приму, поговори с Магистром, он

подскажет тебе, как грех такой снять. Ты же кровиночка наша... Мать пожалей! Хрон

тебя уже в свои игрушки записал...

Скаррен передернул плечами:

- Паа, ты бы какой повитухе показался, что ли? Такие видения у тебя начались, что

ты и меня напугал. Да только вранье это все. Магистр богаче меня, что он может мне

посоветовать? Отдать все ему и в монастыре укрыться? Нужен я Хрону? Ему

заняться более нечем, что ли? Я-то уж точно знаю, что у нас в Мире творится.

Каждый день я вижу и слышу: убивают, воруют, развращают, врут, жрут,

прелюбодействуют. Я, отец! Я, верховный судья, Скаррен де Балиа! Никто не смеет

мне указывать, кого казнить, кого миловать – даже ты, ты теперь не можешь – ты сам

меня назначил! Отдай ключ, пока жив, с тебя и спросу не будет! Я кровью это знаю,

это чувствую. А то, что правосудие стало платным – да неправда, мне просто дары

152

Е.П.Булучевская Книга 1. Мир Меняющие.

несут в благодарность, подарок принять никто не может запретить. А сколько и за

что — зачем народ мучаться будет, что преподнести, я о нем подумал и составил уж.

- А ты подумал, сколько после твоих судов грешников продолжает нарушать закон?

Сколько виновных ты отпустил? Кровь убитых тебе не снится? Не зовет за собой, в

водице проточной не появляется? Была у нас семейная сказка о продажном

весовщике, думал я, что байка это, ан нет. Все правдой оказалось, да еще и рядом со

мной. Ты и есть тот продажный весовщик, о тебе и сложат потом этот страшный

сказ. Какой тебе ключ, о чем ты? Впору ключ Приму вернуть, чтобы сам он

преемника мне выбирал.