Проклятый трон

Правда, сейчас от дворцов остались лишь оболочки. Правители постоянно менялись в результате длительной междоусобицы, которая вводила народ в еще большую нищету. Только люди выдыхали, что очередной претендент на престол задержался чуть дольше остальных и в стране начинал устанавливаться порядок, как его травили, или душили, или лишали жизни еще каким-нибудь кровожадным способом, и снова начиналась борьба за власть. И частенько под жернова войны попадали простые люди. Именно так больше двадцати лет назад погиб отец Тандаджи, и именно тогда они семьей бежали из страны.

Сейчас на его родине был период тишины: молодой правитель держался на троне уже несколько лет и, видимо, хорошо организовал свою безопасность. Год назад посланник правителя просил о встрече с Тандаджи и предлагал ему вернуться, чтобы возглавить Управление безопасности уже в Тидуссе.

Возможно, Майло бы согласился, если бы был один. Но он уже не молод, и у него есть Таби и матушка. И сыновья, обучающиеся в военном училище Угорья – крупного города на юге Рудлога. Специально выбирали, чтобы не в столице, дабы не было искушения пользоваться влиянием отца.

А предлагаемая должность, как он хорошо понимал, подходила только для смертника.

Майло добрался до Зеленого крыла, прошелся по коридору, по залу, где еще работали отдельные сотрудники – время было трудное для всех. Полюбовался в кабинете на сытых рыбок, выключил свет и лег спать.

Глава 14

В небесных чертогах уже почти месяц лили дожди, и братья Великой Богини, как всегда в ее сезон, тосковали по своей маленькой жене. Но не смели переступить порог ее дворца, стены которого были построены из белоснежного тонкого песка, дождя и лазурной текучей воды, создающей арки и окна. А полы выложены плитами чистейшего сверкающего льда с вкраплениями навечно застывших на самом пике цветения желтых водяных лилий.

Каждый из супругов Синей Богини старался превзойти других в подарках: так появились вокруг лазурного дворца вечно цветущие сады от Зеленого; небесные своды, трепещущие воздушные занавески и ковры из теплой поземки от Белого и веселые змейки-прислужницы от него же; светильники из застывших ломаными цветами золотистых молний и купальни из жидкого огня от Красного – в них любила греться и воспарять Богиня после странствий по миру. Поблескивал в саду выстроенный Желтым павильон из ограненных кристаллов хрусталя, зависших в воздухе, и тонких бамбуковых трубок, игравших музыку ветра, под которую так хорошо спалось; украшен павильон был большими зеркалами, в которых можно было увидеть прошлое и вероятное будущее. В небольшом ледяном кубе, что стоял в спальне Синей, пульсировало и вздрагивало живое сердце Черного Жреца – он вырезал его своим кривым клинком и бросил к ногам Богини перед тем, как уйти туда, откуда нет выхода. Поэтому и кочевала божественная Любовь по чертогам своих братьев, покоряясь сезонам: никто из Великих не желал любить свою жену там, где насмешливо подрагивало, век за веком замедляя свое биение, кровоточащее сердце.

Над небесным градом шел дождь. Братья играли в кости, расположившись у Желтого Ши – только у него во владениях можно быть уверенными, что не вспыхнет драка и они не поссорятся, как бывало уже не раз.

Красный ревел и сверкал глазищами – он проигрывал и не любил этого.

– Брат недоволен, – отстраненно заметил Желтый, поднося к носу цветок медового шиповника.

– Потому что его дочь все еще в Песках? – спросил Зеленый, перекатывая в руке кости. Белый насмешливо улыбнулся, и улыбку эту заметил Божественный Воин.

– Поспорим, Инлий? Не бывать моей дочери твоей!

Спор этот возникал раз от раза, но чаша равновесия все еще балансировала без перевеса, и интересно им было и важно наблюдать за ней.

– Будет, Иоанн, – улыбнулся Целитель. – Если ты не вмешаешься.

– Я не вмешиваюсь по пустякам! – заревел Красный. – Довольно моей крови, чтобы справиться!

– В конечном счете все решат люди, – примирительно проговорил Ши. – Не будешь же ты отягощать себя земной судьбой ради еще одного спора.

Но Воин его не слушал.

– Если она откажется, отдашь мне право трижды навестить Воду в твой сезон, – предложил он.

– Если она станет его женой, ты их обоих благословишь и не будешь более чинить препятствий, – легко согласился Белый.

Зеленый молчал. Ему незачем было спорить – к его сыновьям притянуло сразу двоих дочерей Красного, и это усилило и их, и его. А вот за оставшихся будет битва. Кто откажется получить под свое покровительство толику божественного огня?

– Она справится, – проревел пламенем Красный.

– Он справится, – ветром вторил ему Белый.

Боги играли, а на Туре продолжали жить, действовать и ошибаться их потомки, на которых издревле была завязана судьба этого мира.

Конец октября, Пески

Ангелина

Столовая гарема была заполнена едва ли наполовину, и Ангелина с удивлением оглядела тихих и печальных девушек, сидящих за импровизированными партами.

– А где остальные нани-шар? – спросила она.

– Часть уже уехала к родным, – ответила Зара, – а есть еще те, которые боятся выходить.