Проклятый, одинокий, дракон

— Тьер, — девушка едва справилась со своим голосом, от подступившего к горлу кома. Герцог поднял на Айну глаза. — Почему вы так много делаете для меня?

— Я обещал вашему отцу, — у него был такой спокойный взгляд, но первый раз Айна ему не поверила.

— Неправда, — даже постаралась улыбнуться она. — Вы даже не знали, кто я такая, когда встретили случайно на дороге.

— Случайно? — улыбнулся де Риз и снова посмотрел в свой бокал. — Разве в нашей жизни что-нибудь происходит случайно? Я специально приехал вас встретить в гавань, миледи. Даже прислал за вами свой экипаж. Но, как-то сразу всё пошло не так. Мессир Хьюго задержал меня намного дольше, чем я рассчитывал, а вы оказались так неожиданно самостоятельны, что я и глазом моргнуть не успел, как вы упорхнули.

— Может, не подвернись мне Мишо, едва я сошла с трапа, всё сложилось бы иначе?

— Как знать, — подлил Тьер себе ещё вина и усмехнулся. — Как знать.

— А вся эта благотворительность от моего имени? Я ведь ничего в этом не понимаю. А вы распорядились строить школу, внесли пожертвования. Зачем всё это? Ради чего?

— Ваш принц…

— Не называйте его моим, — перебила Айна и поморщилась.

— И всё же, было понятно, что вы в него влюблены, — герцог вдохнул. — А Его Высочество… Я до последнего надеялся, что он увидит в вас большее, чем просто мешок с деньгами. И ему, как будущему правителю, будет, как никогда, важна и полезна благосклонность народа к его жене.

— О принце, значит, заботились? — улыбнулась Айна, допив своё вино.

— Всё только о нём, — широко улыбнулся Тьер и, взяв графин, подошёл к Айне. Густо-бордовая жидкость наполнила её бокал наполовину.

Дрова приветливо трещали в камине. По стенам комнаты плясали огненные блики. Комната наполнилась благодатным теплом.

Тьер подбросил ещё дров и, взяв свой бокал, присел в ногах кровати.

— Тьер, а если бы вы нашли яйцо, у вас с Арчи был бы шанс? — Айна заглядывала в свой бокал, ожидая, что сейчас герцог снова рассердится.

— Нет, — покачал он головой скорее грустно, чем сердито. — Я бы не позволил. Ведь девушка всё равно должна умереть. Только её кровь могла бы согреть яйцо. И, когда из него бы вылупился дракон, а душа Арчибальда перешла в новорождённого, как я остался бы жить с этой виной, с этой болью? Без неё?

— Может, вы смогли бы полюбить снова?

— Нет, — улыбнулся он ей, несмышлёной. — Ведь я наполовину дракон. А они влюбляются один раз, но на всю жизнь.

— Скажите мне, как звучит это пророчество, — Айна допила одним глотком своё вино.

Тьера встал и лицо его снова стало непроницаемым, хотя он смотрел прямо Айне в глаза.

— Будет та, что отдаст свою кровь, снимет проклятье и погибнет. Будет тот, кто возьмёт кровь любимой или сам погибнет. И будет дракон, что появится из яйца и возродит свой род.

Айна повторяла про себя каждое слово, чтобы запомнить все до одного, хотя взгляд герцога, так её сбивал, что она не выдержала и закрыла глаза.

Даже когда Тьер забрал бокал из её рук, она их не открыла. И только услышав, как посуда стукнула о столешницу, снова посмотрела на де Риза.

— Выбор в этом пророчестве есть только у меня. И я его уже сделал, — одним глотком он допил своё вино.

— А дракон с ним согласен?

— Это вы спросите у дракона, — усмехнулся Тьер. — Давайте спать?

Он дождался, пока девушка кивнёт, и погасил свечи.

Айна прижалась щекой к подушке, поворачиваясь к нему спиной, пока герцог снова снимал сапоги, скрипел кроватью, взбивал подушку.

Сон не шёл. И Тьер тоже крутился.

— Ты согрелась? — наконец, спросил он.

— Немного, — соврала Айна.

— Иди ко мне.

Его рука легла поверх одеяла, прижимая девушку к себе.

И сердце Айны остановилось.

Она чувствовала всё. Его неровное дыхание и, как вздымается в такт вдохам его грудь. Его губы на своих волосах и, как горячо становится там, где они прикоснулись. Стук его сердца, каждый удар которого отзывался в ней набатом. И тяжесть его руки, которой она была спелёната, как младенец.

— Ты ведь любишь её, правда? — прошептала Айна.

— Больше жизни, — обожгло ухо его горячее дыхание.

И Айна теперь точно знала, почему бесполезно спрашивать, кто она. Та, кого он бережёт в своём сердце. Та, которой он посвящает свои стихи. Та, что могла бы его спасти, но никогда не узнает об этом.

Даже в страшных мучениях Тьер никому не выдаст её имя. И первый раз так невыносимо Айна ей завидовала.

«Я бы ни за что не позволила ему умереть!»

Это были самые счастливые несколько дней, что были в последнее время в жизни Айны. Они переезжали из графства в графство, и везде их ждало море вина и радушный приём.

Но ещё лучше дней были ночи, которые вынуждено они с Тьером проводили вдвоём.

Он закутывал её в одеяло и прижимал к себе. Согревая её тщедушное тело своим теплом, а её душу рассказами. Чудесные истории о многочисленных путешествиях Тьера, завораживающие подробности о местах, где Айне никогда не побывать, опасные приключения, что пережили они с Арчибальдом — всё, о чём бы Тьер ни говорил, Айна слушала, затаив дыхание. Но больше всего ей нравились рассказы о себе самой.